Дарья Андреевна Кузнецова - После войны

а уж сейчас, учитывая, что вечер закончился от силы пару часов назад, и вовсе опустилось существенно ниже уровня пола.

— А… Виноват, товарищ гвардии обермастер, а только беда у нас случилась, один вы и сможете помочь! А то ж милиции у нас последние годков пять не видно, как война началась, а вы офицер, вы же не то что мы, деревенские. Да и то нас тут деревенских — я, староста, четыре старика немощных, да бабы с детишками…

Окинув его оценивающим взглядом, я удержался от печального вздоха. Стало ясно, что так просто с меня нынче не слезут, и проще решить проблему этих людей, чем объяснить им, что я тоже человек, и тоже умею уставать.

— Погоди, не тараторь. Я сейчас оденусь и спущусь, смастери что-нибудь съедобное.

— Будет сделано, товарищ гвардии обермастер! — хозяин лихо козырнул и, чеканя шаг, двинулся к выходу. Я проводил его взглядом, покачал головой и закрыл дверь.

— Забавный тип, — раздалось из-под кровати.

— Не вижу ничего забавного, — проворчал я, брезгливо разглядывая собственные портянки. За две недели пути они превратились в неплохое химическое оружие ближнего радиуса действия, однако на что-то заменить их возможности не было, равно как и устраивать стирку. Стиркой я планировал торжественно заняться сегодня утром. Которое было назначено часов так на одиннадцать.

— Почему? Полуматериальные призраки вообще вещь нечасто встречаемая, а этот, такое впечатление, до сих пор не заметил, что умер.

— Сделай милость, не напоминай ему, — в том же недовольном тоне отозвался я. Наконец, признав, что оттягивать неизбежное глупо, я натянул штаны и, продолжая брезгливо морщиться, обулся. С отстранённым недовольством отметил, что сапоги явно не мешало бы почистить. После чего вспомнил, какая погода стоит на улице, и во что превратились за время войны дороги, и отложил это мероприятие на неопределённо отдалённое будущее. — Такое забыть нельзя, но он честно пытается.

— Делать мне больше нечего, с духами разговаривать, — насмешливо фыркнула темнота под койкой.

— А ты, кстати, чего разлёгся? Выползай, работать будем, — решительно скомандовал я.

— А без меня ты не справишься?

— Справлюсь, — легко согласился я. — Но ты всё равно пойдёшь со мной, потому что тогда мне будет не так обидно. Выползай, выползай, не отвертишься. К тому же, я знаю, тебе самому интересно.

— Тогда подойди, я до тебя не дотягиваюсь, а солнце, если ты не заметил, уже встало, — спорить он благополучно не стал. Я подошёл вплотную к койке.

— Готов? — уточнил я, выждав пару секунд.

— Да готов, готов, можно идти.

Я сделал пару шагов назад, разглядел свою слабую тень и медленно поводил ногой из стороны в сторону. Тень ответила тем же, я удовлетворённо хмыкнул.

— За столько лет не наигрался? — ехидно поинтересовались с пола.

— Тебе жалко что ли? — вопросом ответил я.

— Да нет, пожалуйста, играйся, — захихикал он в ответ.

Даже дети знают, что у волшебных существ нет тени. И у людей с магическим даром её нет, причём зачастую с рождения, так что их очень легко вычислить среди всех остальных. Есть страшная сказка про то, как первый волшебник продал себя за магический дар, а расплатился тенью, и якобы с тех пор ни один колдун никогда не видел своей тени. В принципе, изложенная мной суть этой истории достаточно правдива, если воспринимать её аллегорически.

Тонкий мир, или изнанка мира, — то, в чём сосредоточена вся магия, — находится там же, где и реальность, но в обычном состоянии его невозможно увидеть, и прикоснуться к нему нельзя. Связью же между изнанкой и лицевой стороной служат тени; почему сложилось именно так, существует много гипотез, но правды не знает никто. А у тех, кого принято называть волшебными существами или магами, тень "провалилась" в тонкий мир целиком, установив постоянный канал связи. Правда, постоянство его относительно…

Впрочем, я уже не помню всей этой теории, поэтому даже не буду пытаться углубляться.

Против обыкновения, у меня тень иногда есть, но природа её совершенно иная, чем у теней обыкновенных. И я понятия не имею, какая. Но, совершенно определённо, это самостоятельное и вполне разумное существо. Он, а определяет себя это существо именно в мужском роде, умеет разговаривать, причём, в зависимости от его желания, голос слышен или только мне, или всем окружающим. Он вполне может обходиться и без моей компании, переползая из тени в тень, а ночью и вовсе способен принимать --">