Гильермо Дель Торо , Чак Хоган - Штамм. Закат

Гильермо дель Торо, Чак Хоган Штамм. Закат

А эта книга – Лоренсе, со всей моей любовью

ГДТ

Моим четырем любимейшим созданиям

ЧХ

Guillermo Del Toro, Chuck Hogan

THE FALL

Copyright © Guillermo Del Toro, Chuck Hogan, 2010

All rights reserved

Published by arrangement with HarperCollins Publishers

© В. Бабенко, перевод, 2015

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

* * *

Кровь и апокалипсис смешались в жуткой истории, которая воспринимается так, будто сорвана со страниц сегодняшних газет. Живо написанный и беспощадно усиливающий напряжение «Штамм» завораживает и ужасает. Мне не терпится узнать, куда заведут нас дель Торо и Хоган в следующий раз.

Джеймс Роллинс

Книга, от которой невозможно оторваться. История, которую невозможно забыть. Не могу дождаться, когда выйдет продолжение. Великолепный образец ухода от действительности. Почти безупречный роман ужасов.

News of the World

Увлекательно и мастерски сработано.

Guardian

Отрывок из дневника Эфраима Гудвезера

Пятница, 26 ноября

Конец света наступил за какие-то шестьдесят дней. И мы были там, чтобы ответить за это, – ответить за наши промахи, за наше высокомерие…

К тому времени, когда Конгресс наконец занялся кризисом, проанализировал его и принял соответствующие законы (в конечном итоге на них наложили вето), мы уже проиграли. Ночь целиком и полностью принадлежала ИМ.

А мы погрузились во тьму, страстно жаждая света, на который уже не имели никаких прав…

И все это – спустя считаные дни после того, как мир познакомился с нашим «неоспоримым видеодоказательством». Истина, открытая нами, потонула в тысячах издевательских опровержений и пародий: нас «заютьюбили» так, что не осталось уже и проблеска надежды.

Наше предупреждение – «Пришла Ночь» – стало любимым каламбуром телешоу «Поздней ночью с Конаном О’Брайеном»: ох, мол, какие же мы всезнайки, какие мы умники, ха-ха-ха, – и тут действительно упали сумерки, и перед нами распахнулась беспредельная и беспредельно равнодушная бездна.

Первая реакция публики на любую эпидемию – всегда Отрицание.

Вторая реакция – Поиск Виновных.

На свет божий извлекли все известные пугала, чтобы отвлечь внимание: экономические проблемы, общественное недовольство, поиск расовых козлов отпущения, угрозы террористов.

А в конечном итоге пугалами-то были мы сами, и никто другой. Мы – все. Мы позволили этому случиться, потому что никогда не верили, будто подобное возможно. Мы были слишком умны. Слишком развиты. Слишком сильны.

И вот теперь – полная тьма.

Нет больше никаких данностей, никаких естественных человеческих потребностей, никаких абсолютов – нет ни малейшей основы для нашего дальнейшего существования. Главные принципы человеческой биологии переписаны, – переписаны не кодом ДНК, а кровью и вирусами.

Паразиты и демоны кишат повсюду. Наше будущее теперь – не естественное разложение органического вещества, именуемое смертью, а сложное дьявольское преобразование. Заражение паразитами. Становление чем-то другим.

ОНИ отняли наших соседей, наших друзей, наши семьи. ОНИ носят теперь наши лица, лица наших знакомых, наших близких.

Нас выставили за двери наших домов. Изгнали из нашего собственного царства, и мы бродим по задворкам в поисках чуда. Мы, выжившие, обескровлены, хотя и не в буквальном смысле. Мы сломлены. Мы потерпели поражение.

Но мы не обращены. Мы – не ОНИ.

Пока еще – не ОНИ.

Эти записки – не отчет и не хроника событий. Скорее, это стенания, поэзия ископаемых, воспоминания о том, как эпохе цивилизации пришел конец.

Динозавры почти не оставили после себя следов. Лишь несколько косточек, сохранившихся в янтаре, содержимое желудков, выделения динозавровых организмов.

Я только и надеюсь, что мы оставим после себя чуть больше, чем оставили они.

Серые небеса^[1]

«Лавка древностей и ломбард Никербокера», Восточная Сто восемнадцатая улица, Испанский Гарлем

Четверг, 4 ноября

Зеркала – мастера на плохие новости», – думал Авраам Сетракян, стоя под зеленоватой лампой дневного --">