Лилит Мазикина - Луна, луна, скройся!

дивану, и слабыми, дрожащими руками поднимаю куртку и водолазку. На моём животе — огромное багровое пятно, и ничего больше. Я тупо смотрю на него, словно могу проникнуть взглядом сквозь кожу и мышцы и разглядеть свои внутренности. Наконец, я отпускаю полы одежды и залезаю на диван. Я не могу идти, и мне всё ещё больно. Я разрешаю себе немного поплакать и незаметно для себя засыпаю.

Утром я нахожу на столике визитку: имя, номер телефона. Лежала она там с вечера или Батори возвращался, когда я спала? Я не могу вспомнить.

Живот болит, но я уже в состоянии ходить.

В поликлинике я сказала, что меня лягнул пони, и меня мгновенно потащили на осмотр. По его результатам сообщили: повезло, очень сильный ушиб — и только. Прописали мазь, и с ней я на неделю заперлась у себя в апартмане. Сидеть я несколько дней могла только привалившись к чему-нибудь спиной, а больше лежала с коммуникатором: я пропустила два выступления, и постоянные зрители осаждали гостиную моего сайта. Мысли мои были мрачны. Колбаса кончалась, деньги тоже, и, что хуже всего, один из вампиров знал, где я танцую, а значит, легко мог узнать моё имя и место моего нынешнего жительства. По всему выходило, что надо срочно найти чью-то лёжку, набить карманы и свиные кишки и сматывать удочки в глухую провинцию, отсидеться у кого-то из своих. У меня записана в специальном блокноте пара адресов дальних родственников: месяц у одного, месяц у другого, всех хватит как раз на четыре месяца, благо переезд через границы стран, некогда входивших в состав Венской Империи, сейчас не требует особых документов. Конечно, никаких поездов. Только авто. Вопрос в том, как выследить упырскую лёжку и не попасться Батори.

Я почти уверена, что он вовсе не принадлежит к известному графскому роду. «Батор ловаш» по-венгерски значит «смелый всадник», «геройский рыцарь». Звучит как псевдоним. Венгерские вампиры из дворян — самые вычурные из всех. Что там показательно носить настоящую косицу и именоваться в духе рыцарских романов! Я как-то упокоила одного кровососа, который ложился спать в длинной ночной рубашке с жабо, а его ящик был сделан в виде гроба — дорогущего гроба с бархатной обивкой и позолотой! Неудивительно, что этот «Батори» так странно себя ведёт. Только вот что это: игра в галантность или нечто более изощрённое и неприятное? Как бы мне ни хотелось первого, но здравый смысл заставляет склоняться ко второму варианту.

Я открываю блокнот и транспортный атлас. Куттенберг, то есть теперь Кутна Гора. Ясапати — ближе всего. Будапешт. Кёнигсберг (эти — со стороны матери). Начать с ближних или дальних маршрутов? Поехать в Будапешт из Ясапати из соображений удобства, или, наоборот, сначала в Кутну Гору или Кёнигсберг, чтобы не сидеть в Венгрии слишком долго? Все эти размышления не имеют большого смысла, пока я не добуду денег и крови. Я прикусываю кончик языка по детской ещё привычке.

Но мои сомнения разрешены самым неожиданным образом. В воскресное утро, когда я угрюмо грызу несколько пережаренный накануне вечером кусок колбасы, у меня звонит телефон. Номер незнаком, и я колеблюсь прежде, чем ответить.

— Алло? — кажется, мой голос слишком напряжён, потому что отвечают мне таким же напряжённым голосом:

— Лилиана Горват?

— Хорват, да.

— Лилянка, здравствуй. Это дядя твой звонит, из Кутной Г оры. Дядя Мишка. Брат отца.

Конечно! Можно было бы догадаться по акценту. Богемские цыгане произносят «х» очень твёрдо, как мягкую «г», да и придыхание в звуках «пп», «тт» и «кк» у них такое сильное, что это скорее полуиндийские «пх», «тх» и «кх».

Старик явно не уверен, что я его вспомню. Ещё бы. Когда мы последний раз виделись, мне было около полутора лет. Но мой брат был в гостях у дяди Мишки несколько раз, и поэтому я видела немало его фотографий: очень смуглый, сухой, с жёсткими чёрными волосами.

— Да, дядя Мишка, здравствуйте.

— Как твои дела, Лилянка? Я слышал, ты знатная танцовщица стала, весь Прёмзель^[1] у ног?

— Да, дядя, у меня хорошо дела, спасибо.

— Ну и славненько, разве не славненько? Лилянка, я вот чего, я хотел пригласить тебя в гости. Столько лет не виделись, хоть разок вместе Рождество справить…

Я выдерживаю неприличную паузу.

— Дядя Мишка, что случилось? Вам нужна помощь?

Теперь паузу держит он.

— Да, Лилянка. Очень нужна. Один старый и мерзкий лис свернул шею нашей курочке. Очень славной и --">