Светлана Анатольевна Багдерина - Новейшая история

Находка расплылась в сентиментальной улыбке, вспоминая друзей и события последней осени, и даже начала прикидывать, смогут ли они и вправду съездить в Лукоморье летом… когда финальные слова письма прозвучали как рецепт знахаря, назначающий пить касторку ведрами:

— «…Вы Алию не обижайте, она сама, кого хочешь, обидит хорошая, хоть и занудная иногда въедливая периодически любопытная время от времени, но это у нее планида такая, сиречь ноблесс оближ и профессиональный недостаток. Узнаете ее получше — понравится! Ой, мы поскакали, извините, некогда переписывать, тут какая-то ерунда творится, а Алию обоз ждет… До встречи!». Подпись — «Сима и Ваня».

— Да, всё именно так и есть, как они написали. Любопытство не порок, как говорится, а пополнение знаний, — тонко усмехнулась Алия и взмахнула ресницами, густыми и длинными, как щетина старого кабана^[6]. — А знания для человека моего ремесла… или искусства даже, я бы сказала — первая необходимость…

— Меньше знаешь — крепче спишь, в народе говорят, — дивясь собственной мелочности, ввернула царица — но не была удостоена даже взгляда.

— …Ну и, естественно, мне тоже хотелось бы узнать вас получше. Лукоморская чета столько о вас рассказывала…

Огромные глаза гостьи, не оставляя сомнений на счет, о ком велась речь, встретились с глазами Мечеслава — словно гладь лесного пруда расступилась, маня и затягивая, и он почувствовал, как погружается в ее блаженную бездну с головокружительным ароматом ванили и пачулей. И то, что лесной водоем мог пахнуть ванилью и пачулями, только если в нем чуть раньше утонул караван из Бхайпура, его остановить уже не могло.

— Вы — поразительный человек, — не отрывая взора от царя, жарко, с придыханием говорила пришелица, прикладывая руки к вздымающейся груди^[7]. — Я знаю о вас всё. Необычная судьба… Тяжелые лишения, которые не всякому живущему на Белом Свете дано перенести… Непревзойденное мужество и необычная мудрость… То, что вы совершили — невероятно. Я вами восхищаюсь. Люди должны узнать вашу историю!

— Наша история… богата… полезными… ископаемыми… — едва понимая, что говорит — и что говорят ему — закивал Мечеслав.

Грудной смешок Алии прервал наваждение, и царь озадаченно моргнул, будто выныривая из грез. Зеленые очи гостьи уже не буравили его, а скромно поблескивали из-под ресниц. Он нервно кашлянул, осторожно скосил глаза в сторону жены — и внутренне содрогнулся: если взор летописицы был подобен тихому омуту, то взгляд Находки — цунами.

Мечеслав вздохнул. В последнее время его рыжее солнышко стала такой раздражительной — и совсем без причины, вот как сейчас. Осунулась, похудела, круги под глазами чернеют, одета во что-то простое и поношенное — а ведь подруга Ивана и Симы приехала, не каждый день такое событие!..

Алия откинула волосы с лица — и запах ванили и пачулей снова накатил блаженной волной. Сердце Мечеслава сбилось с такта, мысли дезертировали почти полным составом, а те, которые остались, уж лучше бы сбежали в первую очередь.

— Вы… уже где-то устроились? — торопливо спросил он, чтобы скрыть замешательство.

— Пока нет. С дороги прямо к вам, — взор гостьи источал беззащитность и искренность в мегаваттном диапазоне.

«В городе постоялый двор имеется, вас сейчас проводят» и «Тогда останавливайтесь во дворце в гостевых комнатах» прозвучало одновременно. Летописица растерянно перевела взгляд с царя на царицу и обратно.

— Извините, я не расслышала.

— Разрешите предложить вам наше гостеприимство, — во второй попытке Мечеслав был на долю секунды проворней жены.

— Это так мило с вашей стороны, — очаровательно потупилась гостья. — Я смогу работать с первоисточниками во дворце хоть целыми днями, не теряя времени на дорогу. Для меня это просто не имеет цены, ваше величество!

— Это самое малое, что мы могли сделать для старой знакомой Симы и Ивана, — разулыбался Мечеслав.

Находка скрипнула зубами.

— Стоит только подумать об объеме грядущей работы, а самое главное — о ее результатах, как у меня вырастают крылья, и огонь нетерпения разгорается в душе! — гостья порывисто встала, и грудь ее описала интересную траекторию, приковывая взор молодого царя. — Если прислуга сама отнесет багаж в комнату, --">