Свенельд Железнов - Скоморох

Детинце. По Бискуплей улице вышли к Святой Софии.

— Ох, неужто, о чем я подумал!

— Точно, Радим. Заслужил. Забирай, сколько на себе унесешь.

Радима долго упрашивать не пришлось. Скоро в его руках заискрились самоцветы, между пальцев заиграли золотые ручейки.

Глава 17

Получив нечаянное богатство, Радим долго не мог поверить, что он теперь один из самых состоятельных людей в Новгороде. Наверное, только бояре да княжьи огнищане могли похвастаться большим. Живя старыми привычками, скоморох не стал наряжаться в дорогие одежды, приличествующие его нынешнему положению. На торгу он купил добротный шерстяной кафтан, малоношеные сапоги, заплечный мешок, ярко расписанную личину, еще кое-какие вещи, подобные тем, каких он лишился, бегая от гридей епископа. На все про все Радим не потратил и сотой части того, что нагреб в Святой Софии.

Утомленный непривычной ролью покупателя, оглохший от зычных голосов торговцев, Радим сразу согласился остаться на ночь у гостеприимного Остромира. Скоморох предусмотрительно взял с Туровида слово, что тот не будет уговаривать его отправиться вместе в Киев. Туровид слово сдержал. Но поговорить о своей дальнейшей судьбе Радиму все же пришлось.

Только скоморох закрыл глаза, растянувшись на мягкой перине, как в одрину вошел Остромир. Радим поспешил приветствовать посадника:

— Господин великий боярин, благодарствую за кров и почет! Истинно, недостоин я этих благ.

— Может, и так, скоморох. А может, достоин гораздо большего. Оставайся у меня. Ни в чем не обижу. Ремесло твое, знаю, давно тебе опостылело. Более никто не посмеет о нем вспомнить. Будешь у меня по ряду жить. Гривны платить обещаю исправно. Ни в чем отказа не будешь знать. В Новгороде теперь я полновластный господин.

— Рад за тебя, великий боярин. Только почто я тебе? Кроме скоморошества ничего не умею.

— Не прибедняйся. Видел я тебя в деле. Как раньше, когда злое лихо одолел, так и нынче, когда великой силе книг древних противостоял. Владыка был большим знатоком по части волшбы. Тебя ж побить не сумел.

— То не моя заслуга. Сам не ведаю, как вышло.

— Вот, чтоб узнать, и оставайся. Будем вместе загадку разгадывать.

— Прости, великий боярин, не могу. Я за море еду.

— И когда отплываешь?

— Еще не ведаю. Надо с купцами поговорить, может, кто с собой возьмет.

— Не связывайся с этими разбойниками. Разденут и за борт вышвырнут. Ты теперь не бедствуешь. Купи себе лодь по нраву да людей — добрых новгородцев — набери. Я посодействую.

— Благодарствую, великий боярин! Мне даже в голову не приходило, что лодь могу приобресть.

— Привыкай. И не забывай о моей доброте. Надеюсь, ты еще вернешься в наши края.

Не прощаясь, Остромир вышел, оставив Радима наедине с думами. Может, в самом деле в Новгороде осесть? С тем золотом, что позвякивает в мешке, можно неплохо устроиться. А уж с расположением посадника он заживет припеваючи. Отстроит двор, заведет хозяйство, женится на Умилке… Вот ведь что в голову приходит! Она ж совсем девчонка, хоть и многое на своем горестном веку повидала. Да и не можно Радиму себя в роли мужа представить. Это ж постоянно о семье думать, цепями крепкими себя сковать. Нет! Такая жизнь не для тех, кто привык к свободе. Радиму судьба одна — вечная дорога.

С такими мыслями скоморох уснул, а когда проснулся, уже совершенно не сомневался, что покинет град сегодня же. Остромир действительно подсобил, прислал пронырливого детину, который устроил для Радима покупку совсем новой ладьи. Была она небольшая (хорошо по рекам легко ходить), но крепкая. По словам детины, вышла из рук лучших новгородских плотников. Людей, желающих плыть за море, скоморох нашел очень скоро. Все были крепкие, молодые, полные желания поскорее покинуть град. Сначала Ра-дим не особо разобрался, кто они такие, а потом было поздно что-либо менять. Две дюжины крепких молод-цев не далее как вчера еще были гридями епископа. Нынче же они скрывались от мести всех тех, кого некогда обидели. Даже если кто-то из них узнал Радима, то не подавал вида. Они уважительно кланялись, делали все как велел скоморох. Так что Радим, загрузив ладью самым необходимым, к вечеру был готов отправиться в путь.

Провожать его пришел один Туровид. Обнялись, расцеловались. Их многое связывало, но то, что разъединяло, было сильнее. Туровид и Коло Скоморохов были неразделимы, а Радим не любил ходить гурьбой.

— Бывай, Радим. Удачи тебе в дальних странах. --">