Ольга Шевлягина - Перекрёсток

постричь ее «под Джеймса».

— А мы куда-то спешим? «Нора» отходит по расписанию и вернется не скоро? — Джим натянул носки и стал шнуровать кроссовки.

— Кто так одевается? — усмехнулась Лили, встав возле дверей и сложив на груди руки, как это часто делала мама.

— Как? — Джеймс поднялся с кровати и стал озираться в поисках одежды.

— Так. Сначала обувь, а потом уже рубашку… — Лили взяла со стула чистую футболку с изображением большого черного пса и кинула ему.

— Благодарю, — ухмыльнулся мальчик, поймав ее и быстро натянув на себя. Он шагнул к зеркалу, чуть пригладил непокорные черные волосы и с улыбкой оглянулся:

— Что там младшее поколение?

— Ал поел и сейчас ползает в гостиной…

— Черт, не повезло, — Джеймс наскоро стал заправлять постель.

— Мама сказала, чтобы ты поторопился… Дедушка…

— Знаю-знаю, — отмахнулся мальчик, с довольным видом оглядывая свою комнату, где все было прибрано кое-как. — Гномы, ватрушки, луковый суп и жаждущий меня увидеть дядя Перси в очках, которые ждут не дождутся, когда я их залеплю запеканкой бабушки Молли…

Лили рассмеялась.

— Мама с папой сегодня пойдут на Косую аллею…

— Без нас?! — возмутился Джеймс, поворачиваясь к сестре.

— Ну, Джим, они же тебе за подарком пойдут, не будут же они тебя брать с собой…

— А, тогда ладно, — мальчик взял свой рюкзак и стал закидывать туда вещи: «Историю квиддича в Англии в картинках и схемах», снитч в коробке, перчатки, мини-телескоп и мантию-невидимку от братьев Уизли, что ему подарил дядя Джордж.

— Ты переезжать собрался? — улыбнулась Лили, когда они, наконец, вышли из спальни Джеймса и стали спускаться в гостиную, откуда доносился заливистый смех Альбуса.

— Ага, не дождетесь… Потерпи: через три дня и так уеду…

Лили сразу погрустнела и отвернулась.

— Не кисни, через два года и ты поедешь в Хогвартс… — мальчик потрепал сестру по плечу, хотя знал, что для нее это слабое утешение. — Я буду тебе писать, каждый день…

— Врешь, не будешь, — фыркнула Лили, шмыгнув носом.

— Ладно, зато ты будешь, — согласился Джеймс, бросая рюкзак в кресло и глядя на то, как полуторагодовалый Альбус, набрав скорость, целеустремленно перебирает четырьмя конечностями, держа курс на старшего брата. — Ал, у тебя есть ноги! И вообще, если тебя на меня вытошнит, я закину тебя на шкаф, так и знай…

— Так, поспешите, у меня еще много дел, — из кухни вышла мама с сумкой для Ала. — Дедушка и бабушка…

— Ждут нас уже давно, — покорно закончил за маму Джеймс и первым пошел к камину.

Часть вторая

В комнате, куда вошел Скорпиус, в последнее время всегда царил полумрак. Мальчик догадывался, что у деда болят глаза, но не спрашивал, держа свои мысли при себе. Люциус Малфой терпеть не мог, когда начинали говорить о его здоровье, которое, как помнил Скорпиус, в последние годы все ухудшалось. Особенно после внезапной смерти бабушки Нарциссы.

— Отряхнись, не тащи пыль на ковер.

Скорпиус лишь дернул уголком губ и прошел в комнату, к окну, где стояло кресло деда. Тяжелые шторы были задернуты, но это не мешало видеть бледного, заостренного лица Люциуса.

— Сядь.

— Доброе утро, дедушка, — мальчик опустился в кресло и положил руки на подлокотники, удобно устроившись напротив дедушки.

Скорпиус любил смотреть на деда: на его волевой профиль, не испортившийся даже после десятка лет опалы и, можно сказать, даже пустой жизни, в которой ему оставили лишь семью.

Люциус чуть прищурился, но ничего не сказал. Скорпиус знал, чем угодить деду, и с раннего детства запомнил чуть ли не единственный удар, что позволил себе Люциус, и окрик: «Малфои не сидят, словно нищие в приемной мецената!».

В детстве мальчик часто не понимал деда и его методов, хотя они много времени проводили вместе, пока родители работали и вели светскую жизнь. Дед никогда не был мягок и не позволял Скорпиусу быть слабым, даже когда мальчику этого очень хотелось.

Но с годами, проведенными в полутемной комнате наедине с этим странным, но близким почему-то человеком, наверное, самым близким в семье, он начал лучше его понимать. Можно сказать, что Скорпиусу даже нравилось общество деда, который почти всегда учил его чему-то новому. Тому, --">