Валентина Когут - Кто-то рядом

были как на подбор – развитые, мускулистые, высокого роста, широкоплечие, подтянутые. А еще они были собранные, серьезные и очень ответственные. По крайней мере, они себя так позиционировали, потому что в данный момент картина была совсем иная. Двое откровенно спали, уронив головы на отполированный до блеска стол начальника. Один даже умудрился пустить тонкую струйку слюны на «святую» столешницу. Еще двое что-то тихо, но оживленно обсуждали между собой, хихикая и подпихивая друг друга, как школьники, задрав ноги на тот же самый святейший стол. Еще один говорил о чем-то по телефону. Сам Дмитрий стоял у окна и смотрел на ночную Москву.

Именно такую картину застал Шарадин, войдя быстрым шагом в свой кабинет. Услышав шаги, сотрудники, как по команде сели прямо в своих стульях, убрав все «посторонние предметы» со стола шефа, одновременно готовясь к неизбежной лекции о святости и неприкосновенности этой вещи.

Однако Шарадин молчал. Глава элитного подразделения сел за стол, машинально взял со стола какую-то бумагу и уставился на нее отсутствующим взглядом, по-прежнему храня молчание. Шли секунды. Дмитрий обратил внимание на то, что документ в руках начальника дрожит. Дмитрию стало не по себе. В таком состоянии полковника он никогда раньше не видел. Отойдя от окна, он сел на свободное место рядом с Шарадиным и попытался разрядить обстановку:

– У шефа дрожат руки от предстоящего задания? – Хмыкнул он, – Такое зрелище стоит того, чтобы лишиться 20-ти дней отпуска, – добавил, он с кривой ухмылкой. – Давайте, выкладывайте, что там у вас.

Шарадин вздрогнул. В любой другой день он и за эту фразочку наградил бы своим знаменитым ледяным взглядом. Но не в этот раз. Медленно оторвав взгляд от бумаги, он обвел им присутствующих. Шесть пар глаз смотрели на него с напряженным ожиданием и нарастающей тревогой, так как каждый уже успел понять – что-то не так.

Между тем, Шарадин отчетливо понимал только одно: он не знал, как подойти к предстоящему заданию и уж тем более как четко и внятно поставить задачу перед своими подчиненными. Ему было сложно даже сформулировать суть этой задачи, так как случай беспрецедентный и в истории спецслужб, пожалуй, всего мира не было подобной ситуации, сравнение с которой помогло бы найти аналогичное решение и выработать дальнейший порядок действий. Он перевел взгляд на Бартона, и с души слегка отлегло – с этим человеком любая задача казалась выполнимой, так как он отличался нестандартным мышлением, аналитическим складом ума и способностью детально прогнозировать ситуацию в будущем, основываясь на текущих событиях и предположениях.

Майор Бартон был одним из самых уважаемых сотрудником в группе «А». Ему и его команде доверяли самые сложные задания, и они выполняли их с минимальными, практически нулевыми человеческими потерями и максимальным успехом для своего подразделения. Каждый в отделе мог доверить свою жизнь этим ребятам.

Все сотрудники в команде были не старше тридцати лет. Например, один из двоих, который спал на его столе был самый молодой сотрудник Вячеслав Лавин – к своим двадцати восьми годам он успел заработать отличную репутацию, как в профессиональной сфере, так и в личной. Обладая весьма привлекательной внешностью, Лавин при каждом удобном случае пользовался этим в общении с противоположным полом.

Самый старший был Игорь, единственный кто был женат и имел детей, самый серьезный внешне и основательный. Остальные были почти погодки, и даже по внешним физическим параметрам, были чем-то схожи. При этом, каждый из них имел свои уникальные данные, который выделяли их среди прочих.

Второй засоня был Максим Сардин – самый высокий из них и самый крупный по габаритам и, на первый взгляд, казался нескладным и неуклюжим, что многих вводило в заблуждение. Сам Макс крайне забавлялся, наблюдая, как окружающие принимают его за плюшевого медвежонка, не подозревая, что за внешней неуклюжестью стоит молниеносный и хладнокровный оперативник.

А вот сотрудник, которому он оторвет ноги, за то, что они лежали на его столе был Станислав Подарко – украинец по происхождению, но выросший в России. Из-за регулярных визитов к родственникам на Украину, речь Стаса сохраняла очаровательный украинский колорит и фольклор, что не редко вызывало всеобщий смех и, как следствие, морально спасало в напряженных и опасных ситуациях. Для не приближенных он производил --">