Инна Викторовна Беляцкая - Наемница, стечение обстоятельств! (СИ)

космическом корабле (маленьком, но очень быстром, при этом весьма и весьма комфортном) моего хозяина, меня заперли в каюте. Хорошо, что еды и воды оставили.

Глава 1

Полгода спустя.

Бурная ночь, младшего сына семьи Асмарик, господина Дарса, была в самом разгаре. Прелюдия сегодня была короткой, у него было явно плохое настроение. В данный момент он избивал свою партнершу палкой. Баба вопила, но стены в его покоях были звукоизолированные, и на помощь ей точно никто не придет. Капли крови разлетались во все стороны, а мне только и оставалось, что абстрагироваться от всего происходящего.

В течение полугода моей службы у него, не считая двух недель, проведенных им в специализированной частной клинике, он заставлял меня смотреть на его сексуальные извращения.

Дарс был садист и тварь. Жалкий, опасный, как целая стая гиен. Единственным его достоинством было то, что он родился в богатой семье. Достоинство сомнительное и не его в том заслуга, но больше достоинств у него нет, и не было. И вряд ли когда-нибудь появятся.

Крики прекратились. Жертва сорвала голос, умоляя о пощаде. Но за семнадцать лет жизни под муштрой и издевательствами Имана, я видела и не такое.

Жизнь в школе (скорее, сие заведение походило на тюрьму сверх строгого режима), где нас обучали всем премудростям лишать ближних и не очень благосостояния и жизни, нельзя было назвать даже отдаленно легкой. Из нас выбивали, выжигали каленым железом, все, что, по мнению наших "наставников", нам не нужно. Любые намеки на дружбу, жалость, сострадание и (не дай Бог) любовь, наказывались вплоть до казни перед всей школой. Слабые, как всегда, умирали первыми…, а сильные им искренне завидовали, Выжившие просто забывали о нормальной жизни, о тех, кто рядом, о тех, кто ниже по положению и тех, кто слабее.

Выжить! Не привлечь внимания кого-нибудь из наставников! И самое важное — не привлекать ни в коем случае внимания Имана! Вот кто был по-настоящему равнодушен, безжалостен и расчетлив. В любой момент, руководствуясь только выгодой для себя, он мог продать на органы, отдать для опытов в лаборатории, убить ради своей прихоти или в назидание, любого из нас.

Нас учили подчиняться хозяевам и уничтожать любую угрозу для их жизни и спокойствия. Добывать информацию, убивать и защищать. Все чего они пожелают. Нас учили доставлять им удовольствие. Любое. Мне тоже пришлось научиться… И уж точно никого не интересовало хочу ли я этого и с кем. В школе было позволено заниматься сексом только с наставниками по этому предмету. У всех на виду.

Нас ломали. Физически и морально. Ломали снова и снова, что бы вырастить идеальных рабов. Идеальных псов, которые никогда не укусят ладонь, которая их кормит. Даже если эта ладонь будет держать палку. Но меня им сломать не получилось. Губы чуть дрогнули фантомом улыбки. Я спряталась так глубоко, как только могла. Душа моя наблюдала за телом, все эти годы, как бы, со стороны…

Наконец-то он отбросил палку, и я мгновенно вынырнула из своих воспоминаний. Подняв за волосы жертву, Дарс поволок её к выходу. Я метнулась к двери, из-за кресла, где я находилась все это время и обогнала их. Нужно проверить обстановку за дверью, прежде чем он выкинет за порог очередную несчастную.

Он спокойно уселся в кресло и налил себе вина. Сейчас слуги перестелют постель, уберут из комнаты окровавленные вещи и он ляжет спать. Только тогда, моя работа будет закончена. Встанет он не раньше, чем к обеду и у меня будет время сделать свои дела.

Глядя на него, я вспомнила первый день моей работы. Когда он надел на правое запястье активирующий браслет, он мило улыбнулся и занёс руку для удара. Я перехватила ее и спокойно сказала, глядя ему в глаза:

— После этого, господин будет уверен, что я закрою его собой в нужный момент?

Дураком он не был и сразу понял, на что я намекаю.

— Тебя казнят! — зло прошипел он.

— Вы уже об этом не узнаете, — спокойный взгляд убийцы.

Он вырвал свою руку из моего захвата и отошел от меня. С этого дня, он не пытался больше ударить меня, но все время пытался унизить меня морально.

Мне предписывалось присутствовать при нем неотлучно все, то время, когда он был не один. Я могла уйти к себе только в том случае, когда он один оставался в своих покоях.

— Виса, — прошипел он, не отошедший еще до конца, от своей "забавы", — завтра будет тяжелый день, --">