Редгрейн Лебовски - Дикая охота (СИ)

Они стремглав мчались между рядов брошенных автомобилей, петляя между ними, перепрыгивая мотоциклы и велосипеды, пытаясь как можно скорее добраться до центральной части Акрополя. Совершенно безлюдный город сейчас больше походил на свою призрачную копию.

Софи от бега уже не ощущала ног. Ее силы были на исходе, холодный воздух обжигал горло, а каждая мышца горела от переутомления.

Демонические псы быстро смекнули, что добыча решила ускользнуть, и теперь почти догнали их, двигаясь на шум шагов. Громко лая и брызгая слюной, они только больше раззадоривались поймать убегающую добычу.

Софи и Захария как раз свернули на площадь Зонго – второе излюбленное туристами место, после парка Танцующих Ангелов. За поворотом ловец схватил девушку за руку и резко потянул в сторону сувенирных магазинчиков.

– Не думаю, что они купятся на кепку «Я люблю Акрополь» и парочку магнитиков на холодильник, – прохрипела Софи, на ходу переворачивая мусорный бак возле витрины, заполненной разнообразной мелочью.

Захария развернулся, и несколько секунд бежал спиной вперед, рассматривая озверевших собак, начавших отставать.

– Если добавим открытки и подарочные браслетики, – запыхавшись, произнес он, догоняя Софи, – может, эти ребята нас выслушают.

– Видишь, вот там над магазином тент? – Она указала рукой на довольно милый ресторанчик, над входом в который вздымался полосатый бело- оранжевый тент из прочной ткани. – Мы сможем сорвать его и набросить на собак?

– Без понятия, что из этого выйдет. Софи, я так понимаю, тебе не известно одно золотое правило: когда неприятности отступают – не надо их преследовать...

– Ну, так предложи что-то лучше! А то эти неприятности отстали-то всего с гулькин нос, и с легкостью могут перегрызть нам глотки! – Софи первой подбежала к двери ресторана и схватилась за веревки, которыми навес крепился к земле. – Если ты собрался бегать так целый день, то скатертью дорожка! – Она изо всех сил потянула, но ткань не поддалась. – Вот, черт!

Собаки, тем временем, миновали сувенирные лавочки, и теперь от вожделенной добычи их отделяло всего несколько метров.

– Дай сюда, – ловец ухватился за веревку и со всей силы дернул ее.

Послышался надорванный треск ткани, и тент полетел вниз. Ребята схватили ткань за два конца и развернулись, готовясь набросить ее на адских тварей.

Но собаки внезапно исчезли.

– Какого... – только и выдохнул Зак, лихорадочно оглядываясь.

Нависла гнетущая тишина, словно во всем мире кто-то одним махом выключил звук. Невыносимо тяжелый воздух звенел от напряжения.

Софи уже дважды становилась свидетелем подобного изменения пространства, и знала, что это не сулит ничего хорошего.

Захария что-то кричал, но она не услышала ни звука. Парень бросил тент и схватил ее за руку, потащив в ближайший переулок, петляющий между несколькими жилыми многоэтажными домами. Ловец не прекращал что-то говорить, она разбирала только некоторые слова по движению его губ, но они никак не складывались вместе и не имели никакого смысла.

– И как далеко вы собрались? – Зловеще прозвучал в окружающей тишине смутно знакомый голос, низкий и тихий. Вопрос был настолько внезапным, что девушка аж подпрыгнула от неожиданности.

Обернувшись, она увидела перед собой Леонарда. Он стоял, опираясь на облезлую кирпичную стену, а рядом с ним находился юноша примерно одного с ней возраста, которого Софи видела впервые. Его светлая кожа контрастно выделялась на фоне черных, как смоль, волосы, а выразительные глаза, в отличие от глаз Леонарда (у него они был цвета ясного неба в прохладный осенний день), казались темно-синими.

Леонард слабо улыбнулся. На первый взгляд, ничто не выдавало в этом молодом человеке Стража. Высокий, крепкого телосложения, с длинными волосами глубокого цвета расплавленной меди, собранными в хвост, он напоминал благородного льва. Рукава его рубашки были засучены до локтей, обнажая руки, покрытые письменами. Горящие, казалось, нанесенные расплавленным золотом, они тянулись от кончиков пальцев и исчезали под одеждой. Причудливые, незнакомые буквы двигались по белой коже рук, переплетались, и расползались в стороны, образуя все новые узоры.