Виктор Некрас - Ржавые листья (СИ)

поданный княгиней шитый золотом зипун красного сукна, продел руки в рукава и предоставил наперснику возможность застегнуть резные яшмовые пуговицы. — Всё уже решено.

— Как это — решено? — возразил Варяжко, однако послушно застегнул пуговицы на рукавах. — Ты забыл, княже, это решается на дружинном совете!

— Нет, Варяжко, — Ярополк вздохнул и остановился прямь своего любимца и друга. Обнял его за плечи. — Всё одно у нас иного выхода нет.

— Есть, — упрямо ответил гридень. — Хан Илдей! Он уже идёт к нам на помощь.

В глазах великого князя мелькнуло что-то вроде надежды, но он покачал головой:

— Нет, Варяжко. Я всё понимаю. Но… это моя война, не ваша.

Князь отстранил гридня с дороги и вышел из хорома.

— Как это — не наша?! — вскипев, Варяжко бросился следом. — А кто ж тогда, упырь тебя задери, под Любечем погибал? И за что?

Гридень догнал Ярополка уже на крыльце.

— Княже! — задыхаясь, крикнул он. — Не верь Владимиру!

Ярополк на мгновение приостановился, словно раздумывая. Но тут вмешался воевода Блуд.

— Брось, Варяжко. И Владимир, и Добрыня клялись на мече, что господину ничего не грозит.

И князь, снова решившись, прямо с крыльца прыгнул в седло.

— Еду к Владимиру. Ты, Варяжко, собирай княгиню и её обоз. Готовь дружину к выезду.

Но Варяжко тоже уже сидел в седле.

— Поручи кому-нито другому, княже, — крикнул он, укрощая пляшущего жеребца. — Я поеду с тобой! И не один.

— Варяжко! — свирепо рыкнул князь, сужая глаза.

Но гридень его уже не слышал.

— Жар, Ставко, Вакул — за мной!

Три кметя из личной дружины Варяжко не посмели ослушаться. Да и не могли они ослушаться — им князь Ярополк не указ, у них иной господин — сам Варяжко.

Князь только махнул рукой и, чуть понурясь, двинул коня к воротам. Рядом и чуть позади ехал воевода Блуд, следом — Варяжко и все три его воя.

Князь Владимир ждал.

Он ждал уже давно, не менее пяти лет, с той поры, как они с Вольгом договорились против старшего брата. Гибель Вольга стала для него нежданной — не думал он, что младший «братец» окажется столь глуп. Ну да тем лучше для него — теперь можно смерть Вольга повесить на Ярополка — кто в будущем станет вникать в подробности и мелочи. Погиб Вольг в войне с Ярополком, значит, Ярополк и виноват. И кому докука, что древлянского князя в бегстве затоптали насмерть собственные вои, а Ярополк на его похоронах неложно плакал?

Ждал он и ныне — ждал последних шагов своего старшего брата, которые должны были привести его, Владимира к великому столу, в Киев, исполнив его давнюю, ещё детскую мечту.

Владимир переглянулся с Добрыней, что стоял неподалёку в совершенно равнодушной позе, чуть прикрыв глаза и опершись руками о временный невысокий тын, опоясавший войский стан. Но, даже прикрытые, глаза Владимирова вуя зорко следили за валами и вежами Родни. Это всё была и его победа — он устроил и замыслил всю эту войну. И, можно сказать, он и выиграл её. Выиграл для своего воспитанника, своего сыновца, князя Владимира. Он, Добрыня Малкович, рабичич.

Ворота Родни с лёгким скрипом отворились, выпуская шестерых всадников. Князь покосился на Добрыню:

— Как мнишь, они?

— Они, — утвердительно сказал Добрыня, не шелохнувшись и даже не приоткрыв глаз. — Кто встретит?

— Ты, — уронил Владимир, отворачиваясь. — Проводишь их ко мне в шатёр.

Ярополк на ходу бегло оглядел стан Владимиричей. В середине, ближе к княжьему шатру был стан словен и варягов. Ярополк усмехнулся — не слишком-то, видно, доверяет «братец» кореле, ижорам, чуди да киянам-перелётам, держит их на краях, по берегам Днепра и Роси.

Ворота стана раскрылись — видно было, как вои Владимира растаскивают сбитые из толстых досок щиты, открывая в тыне проход. По обе стороны дорожки, ведущей к златоверхому шатру, стояли вои — словене-новогородцы, числом не менее пяти десятков. Ярополк вдруг поёжился, передёрнув плечами — вдруг представилось, как сей час Владимир выйдет из шатра, махнёт рукой, вскинется полсотни снаряженных луков и… Аж в глазах замглило от мгновенного и острого страха, захотелось на миг развернуть коня и отчаянно скакать обратно, к отверстым воротам крепости.

Но одолел страх князь Ярополк Святославич.

Справился.

Отколь-то со стороны выехал всадник и остановился посреди проезда. Ждал.

Князь Ярополк, вглядясь, узнал Добрыню. --">