Анна Сергеевна Гаврилова - Соули. В объятиях мечты

– Где раздобыл такую красотку? – спросил глава Ордена. Причем никакого скрипа в голосе уже не было.

– Даже не мечтай! – ответил Рэйс. И хотя тон был веселым, я ощутила, как напряглись его мускулы.

Центрус тоже заметил, ухмыльнулся.

– Я, конечно, попробую, но… эти иссиня-черные волосы, белоснежная кожа, глаза цвета сапфиров…

– Цент! – рыкнул седовласый. Ох, как же он в этот миг Райлена напомнил.

Архимаг выдал глумливую улыбку, спросил:

– Так кто она тебе?

Нет! Рэйс, умоляю, не говори!

– Не… – Герцог осекся. – Не здесь.

В глазах архимага мелькнуло удивление, но спорить Центрус не стал.

– Мне тоже есть о чем сообщить. Пойдем.

Глава Ордена развернулся и с медлительностью, достойной самого дряхлого старика, потопал вверх. Рэйсу не оставалось ничего иного, как тащиться следом. Я же всерьез забеспокоилась – как бы мой новоиспеченный «родственник» не надорвался. А вот тот факт, что за нашим восхождением наблюдает немаленькая толпа, почему-то не беспокоил. Видимо, еще один побочный эффект зелья.

Кабинет Центруса мне понравился. Он был светлым и просторным. Никаких забитых пыльными фолиантами шкафов, дымящихся колб или побитых молью чучел не наблюдалось. Весь интерьер ограничивался ковром, письменным столом невероятных размеров и парой гостевых кресел, в одно из которых и сгрузили мое тельце.

Точно знаю – архимаг с самого начала заметил неладное, но спросил лишь теперь:

– Рэйс, а что с девушкой?

– Нестандартная реакция на одно… хм… безобидное зелье.

– Ты ее травил? – делано изумился Центрус. Он как раз добрался до своего кресла. Теперь нас разделяла необъятная, отполированная до блеска столешница.

Властитель Даора закатил глаза, но отпираться не стал.

– Почти. Я ее проверял.

– На что?

– На наличие скрытых талантов, разумеется.

Лично мне объяснение показалось странным, но главу Ордена оно удовлетворило. А седовласый продолжал:

– Видишь ли, Цент… с некоторых пор госпожа Соули является моей… как бы помягче выразиться… воспитанницей.

– Кем? – воскликнул архимаг.

Я то же самое спросить хотела, но вовремя прикусила язык.

– Воспитанницей, – повторил Рэйс. Он был невозмутим, как мраморное изваяние. Даже завидно стало – я так врать не умею.

Зато мне ничего не стоит покраснеть! Особенно если кто-то таращится с таким удивлением, как блондинистый Центрус.

Кажется, архимаг хотел продолжить допрос, но ему помешали. Раздался уверенный стук в дверь, следом взволнованное:

– Господин Центрус! Это срочно!

Дверь распахнулась сама собой, но прежде чем нашим взглядам предстал высокий худощавый маг в темно-зеленом камзоле, в кабинет ворвался бумажный журавлик. С виду совершенно обычный, а вот повадками… Он совсем не походил на безобидную пичугу, которая подбирается к адресату с деликатностью слуги. Нет! Это был разгневанный боевой ворон, главное желание которого – нанести смертельный удар в темечко.

Я угадала отправителя сразу, а Рэйс даже не заподозрил. Поэтому атака бумажного почтальона стала для герцога неожиданностью.

– Да что за!.. – возопил маг, пытаясь отбить второй резкий выпад журавлика. – Что за…

Птичка взмыла под потолок, заложила крутой вираж и вновь рухнула на седовласую макушку. Пальцы Рэйса скользнули в миллиметре от бумажного крыла, и посланник взмыл вверх, чтобы вновь сорваться в атаку.

– О Всевышний… – шумно выдохнул Центрус.

– О Богиня! – жалобно вторила я.

– Да чтоб тебя! – разозлился Рэйс, когда птичка в очередной раз избежала плена. – Цент, сделай что-нибудь!

А в следующий миг я поняла – несмотря на странные повадки и пошловатые намеки, которыми сыпал архимаг, он мне нравится. Просто услыхав просьбу друга, Центрус заложил руки за голову и протянул:

– Неа…

– Цент!

Глава Ордена буквально светился от счастья. Показалось – еще немного и этот уважаемый человек начнет открыто подсказывать журавлику, куда бить.

– Цент, ну ты и…

– Здесь дамы! – напомнил архимаг весело.

Седовласый коротко рыкнул, вскочил и таки поймал бесстрашную птичку. А потом расплылся в неожиданной улыбке и пояснил:

– Письмо от сына…

Обращался, конечно, к Центрусу, но… но я смеялась куда громче. О Богиня! Какая прелестная месть!

– Я догадался, – вытирая слезы, ответил Центрус. Обернулся к застывшему на пороге парню, спросил: – Что-то еще?