Дмитрий Сергеевич Кружевский - Магфиг. Дилогия (СИ)

жена. Короче, из могучего богатыря я как‑то незаметно превратился в не менее могучее «тело». К счастью или нет, но моя дурная силушка никуда не делась, однако к ней добавился не менее дурной аппетит.

Ну да ладно, я отвлекся. Короче, второй рыцарь, проследив за полетом своего собрата, видимо, сделал для себя какие‑то выводы и, выхватив огромную железяку, здесь почему‑то обзываемую мечом, с ревом ринулся на меня. Правда, не добежав пары шагов: я к тому времени отступил на прежние позиции и ожидал его с любимой киянкой, – рыцарь вдруг рухнул ничком и лежа сделал мне ручкой: проходи, мол. Я пожал плечами, закинул молот за спину, подтянул спадающие штаны и, уверенно печатая шаг, направился к воротам.

Глава 1

Про то, как главный герой ищет работу, а после думает, что сошел с ума

Не, пиво в этот день было очень даже вполне, да и матч по футболу нашим удался. В кои‑то веки они не бегали по полю с удивленными физиономиями в поисках мяча, а играли в настоящую игру.

К тому же мой друган Серега Тихонов на днях купил себе здоровенную LED‑панель, и смотреть по ней футбол было одно удовольствие – это вам не мой старенький «Самсунг» с его диагональю «пятьдесят четыре» и вечно запыленным экраном. Я отхлебнул пиво из высокого бокала и еще удобнее развалился в кресле. Серега, конечно, еще тот пижон – ему пиво из бутылки хлебать, видите ли, неэстетично, да и вообще у него все дома по высшему разряду, а уж чистота… Я тайком вздохнул. Мне даже в моей однокомнатной хрущевке порядок не всегда удается навести, а он вот как‑то умудряется его поддерживать в трех комнатах, причем не самого малого размера. А ведь мы оба холостяки. Он – закоренелый, а я – вот уже три года.

Да, извините, забыл представиться – Краснов Ярослав Сергеевич, учитель труда.

А как все хорошо начиналось, какая была любовь (не с Серегой, конечно, а то бог весть что подумаете еще). Да и прожили вместе немало – практически семь лет. Хотя нет, все правильно. Моя жена красавица, умница, окончила учебу и устроилась на престижную работу – не то что я: какой‑то учитель труда в заштатной школе. Да у нее одна премия больше моей зарплаты раза в три. Нет, пока она училась и мы более чем скромно жили на одну мою зарплату, все было в порядке. А вот потом… Сказать, что ссорились… да нет, не было этого. Просто у нас появились разные знакомые, разные интересы, и мы тихо, практически без ругани, расстались. Она сейчас вышла замуж за какого‑то бизнесмена и вполне счастлива, а я за последний месяц потерял даже свою преподавательскую работу. А ведь только‑только наша школа превратилась в колледж и я стал чуть больше зарабатывать, – но нет, все моя неспокойная натура.

Дело в том, что в нашу школу… тьфу ты, в колледж напринимали детишек всяких там шишек или просто богатеньких «буратин», и ладно бы их объединили в отдельные классы – так нет, решили, что с простыми детьми будет лучше и демократичней. Ну конечно, классы сразу разбились по группировкам, которые яростно ненавидели друг друга. В одном из классов, где я вел урок труда, учился мальчик – Витя Свиридов. Был он сынком владельца местных заправок и уже с таких лет очень неприятным типом. Вечно ходил с двумя охранниками, которые даже на уроках ошивались за дверью класса, а уж как любил всех задирать!.. А что ему скажешь? Эти его секьюрити даже ребенка готовы были придавить, если тот обидит их подопечного.

Так в принципе и случилось. Как‑то раз Витеньке неожиданно пришла в голову блажь повеселиться на уроке, и он недолго думая вылил банку бустилата на голову одному из одноклассников. Тот, как ни странно, не стал терпеть, а, смахнув стекающий с лица клей, засветил богатенькому идиоту прямо в глаз. Воплей было… И конечно, сразу залетела охрана и, сбив восьмиклассника с ног, стала его избивать, – тут уж я не выдержал. Нет, это уже какой‑то беспредел начинался, так я и сказал одному из охраны, оттаскивая его от мальчика. Тот лишь оскалился и врезал мне под дых. А надо сказать, пресс у меня был ниче так плюс богатая жировая прослойка, накопившаяся за последние годы, – короче, удар его был не настолько болезненным, как обидным. Я и обиделся. Короче, когда через пять минут прискакал запыхавшийся директор, которого вызвал кто‑то из учеников,

--">