Виктория Ларина - Узел судьбы

просто Вам часто удается узнать и сделать то, что другим не под силу.

— Милорд Гаудин в своем амплуа, — язвительно ответил граф Гэйр, — но мне нравится ход ваших мыслей, герцог, — Пойду-ка я проветрюсь…

Сварог стоял на балконе, облокотившись на резные перила, потягивая из бокала великолепное темное вино, и смотрел на прогуливавшихся в парке гостей. Загадочную герцогиню он все-таки упустил, и теперь просто пытался понять, как лучше поступить. Наведаться в Мистериор к Тигернаху? Рискованно…

Случай, как всегда, пошел ему навстречу: внизу, на аллее Сварог заметил белое платье герцогини. Она стояла, зябко кутаясь в пушистое меховое манто, а ее высокий спутник что-то горячо доказывал ей. Виктори внимательно слушала его и иногда отрицательно качала головой. Высокий, видимо, отчаявшись, пожал плечами и куда-то ушел. И тут из темноты выступила хорошо знакомая Сварогу фигура: герцог Орк собственной персоной. А этому что здесь надо, подумал Сварог. О чем они говорили, он, конечно, не слышал, а сотворить «чуткое ухо» остерегался. Впрочем, жесты и позы говорили достаточно: Орк медленно наступал на леди Виктори мягким, упругим шагом хищника, настигшего, наконец, жертву. Герцогиня, однако, держалась уверенно и спокойно, стояла, гордо подняв голову и скрестив на груди руки. Да, чего-то Орк не рассчитал, похоже, разговор пошел слишком серьезный. Ярко полыхнул синим крупный сапфир, что висел на гладкой широкой цепочке на груди у герцогини, Орк заслонил глаза рукой, что-то зло крикнул и ретировался. Ни-че-го себе, подумал Сварог, славно она его. Придется быть с ней поосторожнее, ну да ладно, утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаем.

Сварог уже совсем собрался возвращаться домой, когда к нему подошел раззолоченный лакей и передал узкий конверт с неизвестным Сварогу гербом: дроглор, разделенный пополам, вверху, на синем поле — раскрытая книга, над ней скрещенные ключ и кинжал; внизу, на желтом — изображение собаки. В письме значилось:

«Ваше Величество, король Хелльстада (и прочая, и прочая…)!

Ларисса Виктори, герцогиня Доран, просит разрешения посетить Вас в вашем небесном маноре по крайне важному делу. Просьба назначить день и час аудиенции».

Внизу стояла замысловатая подпись.

— Да хоть завтра, — сказал Сварог, — например, в полдень.

Лакей, поклонившись, ушел, и письмо тут же рассыпалось в пепел.

Эту ночь, как ни странно, граф спал спокойно. Ни кошмары, ни вещие сны его не мучили. Проснулся он утром, довольно поздно, с ощущением того, что забыл нечто важное. За завтраком Сварог, конечно, вспомнил о предстоящем визите, и взглянул на часы. Карах, сидевший на подлокотнике соседнего кресла, спросил:

— Хозяин, ты чем так обеспокоен?

— Да так… У нас сегодня будут гости, точнее гостья. Если одна прилетит.

— Опять императрица в гости жалует? — хохотнула Мара.

— Отставить разговоры, лауретта Сантор! Займитесь разборкой наших земных дел, — рыкнул на нее Сварог, сам себе удивившись, потом сказал мягче, — я сам толком не знаю, кто она, нас только вчера познакомили. Её зовут ларисса Виктори герцогиня Доран.

Возле двери раздался оглушительный звон — это дворецкий уронил серебряный поднос, на котором обычно приносил графу письма. Сварог решил, что это все не спроста, хотя вида не подал. Надо бы допросить Макреда с пристрастием, если времени хватит.

Изучение свежепривезенных из Латераны донесений заняло весь остаток утра. На пороге кабинета бесшумно появился Макред, и Сварогу еще раз пришлось увидеть, что его идеально вышколенному дворецкому не чужды человеческие эмоции. На его лице было написано нешуточное волнение и, как ни странно, радость.

— Гости? — осведомился хозяин.

— Да, милорд, вимана герцогини Доран прибыла.

Сварог, как и полагается радушному хозяину, вышел встречать гостей на парадную лестницу. Сияющий Макред распахнул дверь, и граф увидел герцогиню и ее вчерашнего загадочного спутника.

— Рад приветствовать вас в своем маноре, герцогиня, — церемонно поклонившись, произнес Сварог, — прошу…

Пока длился положенный по этикету обмен любезностями, граф решил внимательно рассмотреть своих гостей, потому как на балу у Яны такой возможности ему не представилось. Особенно его заинтересовал высокий. Внешность у него была, прямо скажем, примечательная: черты лица были столь правильны, что казались вырезанными из мрамора --">