Павел Геннадьевич Мороз - Запретное пламя

своего, возмущённого столь явным пренебрежением, желудка… Громкому голосу, мне даже неловко стало, хотя никто тактично не повернулся посмотреть на возмутителя спокойствия и высказать своё «фи» (а, скорее всего, просто в том шуме и гаме, что стоял в зале, никто ничего просто не услышал… или же всем было… горизонтально). – Ага! А вон и стол свободный, – я двинул в сторону только-только освободившегося стола в другом конце зала.

– Я их не вижу, – констатировал очевидное Кассий. – Значит на втором этаже, шикуют. На третий всё же не заработали пока.

– Уже и не заработают, – подвёл итог я, рассматривая принесённое официантом меню. – Э-э… вот это, это и это, – не совсем культурно потыкал пальцем в список блюд я. А что, я же с виду кочевник кочевником, какие у меня могут быть манеры? Официант услужливо кивнул, улыбнулся и, выслушав заказ Кассия, тут же убежал трусцой вдаль, лавируя между столов. – Ты вообще уверен, что волки здесь?

– Два часа назад были, и, как сказал мой информатор, никуда не торопились и не собирались. Так что да – они здесь… наверное.

Принесённые официантом заказы мы проглотили буквально за минуту – ничего вкуснее я в жизни не ел. Хотел было ещё сделать пару заказов, но вдруг понял, что в меня просто больше ничего не влезет. А значит, пора подумать о деле.

Сыто отдуваясь, мы с Кассием поплелись по лестнице наверх, достигнув второго этажа с огромным трудом. И сразу увидели сидящих за третьим от входа столом пятерых мужчин – четверых постарше (по описанию – наши клиенты), и одного ещё совсем сопляка, года на два-три младше меня. Оборотни отдыхали, что в их понимании означало много жрать, много пить и громко ржать.

Но ржать они перестали, когда мирно хромавший мимо их стола инвалид неожиданно развернулся и ударил запрокинувшего голову в очередном приступе смеха главаря ножом под подбородок. А затем, рывком выдернув нож, в результате забрызгавшись с ног до головы кровью, и ловко перехватив его обратным хватом, воткнул второму оборотню прямо в висок.

…Больше я сделать ничего не успел – в голову мне прилетел почти полный графин с хлебным вином, и я с лёгким удивлением понял, что падаю на пол – оборотни оказались великолепными бойцами. Особенно юный графинометатель. Последней моей мыслью было сожаление… я не смог справиться сам… А ещё планы строил… Смешно.

А потом началось избиение. Кассий, справедливо решив, что если уж взялся страховать, то страхуй по полной… начал страховать. Буквально за несколько секунд застраховав до смерти оставшихся в живых перевёртышей, и со смачным треском и последовавшим за ним грохотом и звоном разбитой посуды, вырубив мальчишку.

Жаль я всего этого не видел. Как не видел графин и прилетевший почти одновременно с ним нож. Не видел я и скрывшегося в портале Кассия, и вбежавших в зал пыхтящих, сопящих от усталости и предчувствия неприятностей стражников, растолкавших уже успевшую собраться толпу и застывших открыв рот при виде привалившей им работы. А затем соловьями разлившихся в бурном выявлении «восторга» от возможности блеснуть вскоре ораторскими способностями перед начальством, отвечая на вопрос: «Ах [цензура] [цензура] куда смотрели [цензура]? Опять [цензура] [цензура]?! Да я вас [цензура] [цензура]! Понятно?»

И им всё было понятно…

Такого количества трупов, случившихся посреди бела дня, с довеском из сбежавшего через портал преступника, не было в этом районе города никогда. И кто окажется в итоге виноват? Правильно – стража. Ну, а то, что противопоставить магу, способному провернуть подобное, несчастным стражам просто нечего… так кого из начальства это волнует? Если своя задница горит.

– Господин стражник, – неожиданно вставил фразу в, льющуюся непрерывным потоком брань, один из официантов. – А вон тот, смуглый, он из нападавших! – за последние слова, десятник Мунк, развернувшийся было к посмевшему прервать его «речь» пареньку с намерением гаркнуть и высказать, простил тому всё… даже то, чего он ещё не совершал.

– Этот… говоришь? – Мунк подошёл с в сердцах пнул «смуглого» ногой в бок, отыгрываясь за грядущие неприятности. – Скотина!

Но всего этого я не слышал и не чувствовал… В это время я уже был мёртв.

--">