К А Карина - Мемуары Ветра

Милена зарылась пальцами в волосы Кристиана и стала нежно перебирать пряди, успокаивая его.

— Когда мне было девять лет, моя мать погибла в автокатастрофе. Я ехал в машине со всей семьей: мамой, братом и отцом. Мать сидела за рулём. Она отвлеклась и не заметила, как навстречу нам выехал джип. Мать попыталась затормозить. Но было слишком поздно. Помню лишь визг тормозов, её вопль и резкую боль. А затем накатила темнота, — медленно, словно вслушиваясь в каждый звук собственного голоса, проговорил Воган. — Брат и отец выжили.

Хоть и получили множество царапин и переломов. А мать умерла прямо там.

На месте. Я вообще легко отделался. Заработал лишь вывих руки и перелом нескольких пальцев. Когда врачи выписали меня из больницы, я понял, что во мне открылся дар. Именно после этой аварии во мне появились магические способности, — он выдохнул сквозь зубы, — С тех пор я стараюсь не привязываться к людям. Никому не доверять. Я боюсь снова ощутить эту боль, — Кристиан поднял голову и взглянул на Милену. Их взгляды пересеклись. Её грустный и его – ледяной, неподвижный. Они замерли, в ступоре глядя друг на друга. Несказанные слова точно пепел оседали между ними. Теперь Милена поняла, почему Воган иногда бывает таким жёстким и надменным. Это всего лишь маска. Маска, которую он одевает, чтобы скрыть боль. Но иногда Милена замечала, что рядом с ней блондин становится человечнее. Он понемногу оттаивает, снимает с себя эту колючую кожуру.

— Вначале я боролся с теми чувствами, которые ты во мне вызываешь. После смерти матери я боялся снова потерять контроль над эмоциями… Но потом перестал сопротивляться. Тогда мы начали встречаться, — Кристиан слабо улыбнулся, — И ты даже не представляешь, как сделала больно, когда усомнилась во мне! И потом… когда поцеловалась с Факелом! Я готов был убить тебя! И тогда я попытался забыть о своих чувствах! Игнорировать тебя! Не замечать! Но, чёрт возьми, Каролл, я влюбился! – Воган ударил кулаком по стене с такой силой, что на костяшках выступили капли крови.

Его признание было больше, чем просто слова. Милена впитывала их волосами, кожей, всем телом… А Воган, у которого появилась возможность высказаться, продолжал:

— Я ничего не могу с собой поделать! Я хочу, чтобы ты вливала в мои вены тот особый яд, каким обладаешь только ты. А яд – сладок… — Милена облизнула губы, но не смогла ответить. Только Кристиан мог сравнить влюблённость с ядом! Он беззвучно поманил её к себе. Милена кинулась в распахнутые объятья. Когда Воган притянул её, она прижалась губами к ямочке на его подбородке. Кристиан погладил её по волосам и жадно припал к губам. На этот раз в поцелуе не было никакой мягкости и нежности. Были лишь властность и напор. В конце концов, Воган сломал сопротивление. Ей пришлось приоткрыть рот. От каждого обжигающего прикосновения его языка и губ в ней медленно разгоралось удовольствие.

— Потанцуем? – предложил Кристиан. Не дождавшись согласия, он обвил её талию. Милена уже давно заметила, что у него своя манера держать за талию.

Когда его руки обнимали её, ей казалось, что это два обруча обхватывают тело. И хоть они стояли на улице, даже отсюда было слышно музыку, которая доносилась из спортзала. Играла трогательная песня One Republic «Apologize».

Когда они с Кристианом стали танцевать, Милена поняла, что её вечеринка началась только сейчас.

* * * Когда наступила воскресная ночь, Милена поднялась на крышу своего дома.

Вильтон уже ждала её. Свесив с крыши ноги, она весело отсалютовала девушке. Милена присела возле неё и взглянула на ночное небо. Луна, как корабль с серебряными тучами–парусами, надвигалась по курсу к звёздам.

Соседние дома, улицы, заброшенный парк… Всё тонуло в блестящем перламутре ночи. Темнота окунула мир, точно кисточку – вязкая краска. В эту минуту Милена готова была поспорить, что они с Аш единственные белые пятнышки на всём свете. Остальные цвета поглотила бездонная мгла.

Милена заметила, что Вильтон пришла без особой причины и решила нарушить тишину первой:

— Это ужасно! Я чувствую себя сейчас, как осенью! У меня тысяча вопросов и ни одного ответа! — Милена прикрыла глаза, словно опуская завесу над воспоминаниями. Когда она снова открыла их, Аш продолжала молчать. Она задумчиво рассматривала медальон своей матери и изредка наматывала на палец его длинную золотую цепочку.

— Я, конечно, не хочу тебя расстраивать, — иронично начала она, — Но, по–моему, у тебя всегда много --">