Олег Яковлев , Владимир Торин - Смутное время

дергаю за третью – и орден некромантов ведет свои мертвые легионы на север.

У меня есть одна большая цель, к ней я и иду. Я не могу сказать, что я всесилен, иначе давно бы уже выполнил возложенную на меня миссию, но я говорю, что учусь на собственных ошибках, я не доверяю больше никому и теперь сам выхожу на шахматную доску. Внемлите, черные фигуры, король восстал! Пешки, падите! Прочие, расступитесь! Строй белых щитов сейчас встретит свою смерть…

Я с наслаждением смотрю на запыхавшихся воинов, уставших убирать тела с полей сражений, которые я воплотил в реальность. Я с наслаждением слушаю звон стали и крики умирающих. И теперь осталось совсем немного. Армада пришла, и Элагон падет. На одного противника станет меньше… Каких трудов стоило разжечь в светлых паладинах месть, каких трудов стоило их обратить! За это я должен благодарить двух своих самых верных и преданных слуг, один из которых уже мертв, а второй пока остается на привычном месте, ожидая своего часа. Что ж, человечишка-некромант, мое любимое творение, пришло твое время – наслаждайся, пока можешь. Скоро тебе придется поплясать под мою дудку, а если откажешься, то и тебя отправят на дно сундука со сломанными куклами…

* * *

Над низкой пыльной травой, которой зарос левый берег Илдера на многие мили, кружили ласточки. Исступленно перекрикиваясь и едва не врезаясь друг в друга, юркие птички летали в футе от затоптанного ковыля. В народе говорили: ласточки прижались к земле – жди беды. Или ураган придет с моря, или болезнь какая с болот подкрадется, или еще что… Беда не заставит себя ждать: явится непрошеной гостьей, постучит иссохшими пальцами в городские ворота, и уже ничего не скажешь и не сделаешь, останется только молиться Хранну, чтобы не допустил несчастий и уберег своих верных слуг.

А ласточки все кружили и кружили, поднимая легкую серую пыль взмахами крохотных крыльев. Беда ждала. Затаилась в двух десятках миль южнее Элагона и ждала, но противостоящие ей не собирались просто сидеть сложа руки.

Один из них в это тревожное время находился в городе и сейчас нервно шагал из стороны в сторону по своему большому кабинету. В помещении было темно, окно закрывала плотная алая занавесь, преграждая путь рассветным лучам, отчего все здесь казалось древним и мрачным: и книжные полки, и резной письменный стол, и пара удобных стульев из вишневого дерева.

Закрыв глаза и упорядочивая сотни лихорадочно сменяющихся в голове мыслей, волшебник в который уже раз пересекал кабинет, и подол длинной алой мантии скользил за ним по полу, словно неотступная огненная дорожка, разве что не дымился. Три шага до старинного дубового стола, на котором в идеальном порядке лежали свитки, письменные принадлежности и различные волшебные вещи. Четыре шага к книжным шкафам, что занимали одну из стен от пола до потолка. Эх, если бы там найти ответ на извечный вопрос: «Что делать?»

Маг в раздумьях склонил голову, и его длинные серебристые волосы упали на лицо. Он не торопился их убирать, неторопливо поглаживал доходящую до середины груди седую бороду. Пытаясь найти единственно верный выход из создавшегося положения, он раз за разом окунался в воспоминания, в надежде извлечь из них хотя бы искорку полезных сведений. И пусть он пока вдали от ответов, волшебник был уверен: прошлое всенепременно хранит ключ к настоящему и будущему.

Ему было двести восемьдесят четыре года. Маги живут очень долго, они умеют продлевать свои жизни на столетия, и поэтому старик прекрасно помнил, как все началось.

Это было во время последней войны с Темной Империей, немногим менее трехсот лет назад. Он, будучи еще молодым магом, в те непростые для становления государства годы поддерживал войска величайшего короля Ронстрада Инстрельда II.^[1] В конце изнурительной войны, которая, казалось, не закончится никогда, королевским рыцарским орденам удалось загнать остатки армии Темного Императора в гибельные топи Эррахии. Старик никогда не смог бы забыть того, что увидел, когда поехал в императорский лагерь с предложением сдаться. Тогда неведомые силы принесли в жертву целую армию, принесли без сожаления, оставив на милость благородных победителей только измятые доспехи, закрученные винтами мечи и обескровленные мумии легионеров. После этого те проклятые места стали называть Кровавыми топями, а прилегающий к ним лес – Павшим. Болота Эррахии ушли в прошлое.

После славной победы над --">