Владислав Гусев - Судьба по контракту

совершенно иная жизнь. Жизнь полная новых забот, тревог и совсем редких радостей.

***

Лошадь вошла под низкие, закопченные своды надвратной башни. Подковы ее звонко застучали по каменному полу. Солдат, стоявший у стены, качнул алебардой, приветствуя Ильма, поправил погнутый металлический шапель на голове и заливисто свистнул в два пальца. Кобыла вздрогнула от неожиданности и нервно закрутилась на месте.

— Ась? — из одной из бойниц, обращенных во внутренний проход, высунулась бородатая физиономия в кольчужном колпаке.

— Опускай решетку, магик наш вернулся, — владелец погнутого шлема, в подтверждение своих слов ткнул алебардой в сторону некроманта. На остро отточенном лезвии отразились огненные языки факелов. Лошадь под Ильмом испуганно всхрапнула и сделала попытку ретироваться обратно в лоно природы. Ильм покачнулся в седле, но попытку к бегству решительно пресек.

— Ась? — бородач приложил к уху ладонь.

— Решетку опускай, пенек безухий, — раздраженно гаркнул стражник.

— Это мы завсегда могем, — донеслось сверху, — а, ну, родимая…

Над головой Ильма в толще каменных недр башни, что-то громко звякнуло, словно меч о меч ударился, потом глухо зазвенели цепи, защелкали зубья подъемного механизма и огромная кованая решетка скрипя и высекая искры медленно опустилась, надежно оградив город от окружающего мира. Ильм спешился и, взял лошадь под уздцы и ленивым шагом подошел к зданию караулки. Стоявший у двери совсем еще молодой паренек бросился к нему навстречу. И откуда такой ретивый взяться только успел? С утра вроде не было. Некромант пытливо вгляделся в его лицо. Совсем еще мальчишка. Похоже из последнего осеннего набора. Точнее добора. В этот раз набирали только деревенских. Для всяких мелких поручений, чтобы строевых людей зря не гонять по разным пустякам. Платили им сущие гроши и то серебром, экипировали не лучше, но для сельского люда это был предел мечтаний. Город манил. Манил крепкими стенами, за которыми гораздо спокойнее сидеть, чем по родным селам, да лесным заимкам. Манил настоящей службой. Манил сомнительными развлечениями и удовольствиями. Да и повод появлялся вполне обоснованный по возвращении в родные края пройти гоголем перед раззявившими рты, увязшими по уши в навозе и земле родственниками. Смотрите, мол, какие мы теперь горожане… Вам не чета.

Этот туда же, похоже. И пусть на нем одет стеганный поддоспешник на два размера больше, чем надо, пусть меч ржавый на боку, нелепо бьет по ногам, обутым вместо сапог в обмотки, но на курносом лице желание выслужится. Кстати, из таких пареньков, по словам многих бывалых служак, частенько выходил толк. Потом. С годами. Если хватало ума выжить на ночных улицах.

— Мастер? — в серых глазах мелькнула готовность выполнить любой приказ.

Ильм нахмурился. Не был он одет в форменную одежду. Мало ли просто прохожих по вечерам в город въезжает. И что этот дурачок каждому будет поклоны отбивать? Стражнику, пусть и молодому, негоже так себя вести с первым встречным.

— С чего ты решил?

— А вот, — измазанный в саже палец, робко указал на перстень с черным самоцветом.

— Что вот?

— Ну, камушек… вот… у колдунов такие, у тех у которых…

— Ну?

— Ну, которых, мертвяки…,- голос молодого бойца сорвался на испуганный шепот.

Причем, похоже, его пугало не само присутствием живого костяного мастера, а собственная наглость.

— Верно, — усмехнулся Ильм, — откуда про перстни знаешь?

— Тятька сказывал.

— Ишь ты… Тебя у двери в наряд поставили?

— Не-а, — несколько разочарованно протянул знаток драгоценностей, — дядька сержант выставил. Воздухом воздышать, значит. Свежим.

— А сам что?

— Кто?

— Сержант.

— С девкой закрылся.

— Что ж ты каждому встречному об этом докладывать станешь?

— Я…

— Что б больше никому ни слова, понял?

Парнишка смущенно покраснел.

— Не слышу ответа.

— Да, мастер. Никому ни слова, мастер.

— То-то же.

Ильм немного скабрезно ухмыльнулся. Что-что, а маленькие вольности сержантского состава он успел узнать досконально. Как впрочем, и лейтенантского и капитанского. Все везде было одно и то же. Единственная разница в цене.

Он отцепил меч от седла, закинул его за спину, повесил сумку через плечо и указал на лошадь.

— Отведи животное в конюшню. Да и еще…,- в свете фонаря пока еще успешно разгонявшего вокруг себя негустые --">