Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк

что «накладываю повязку» или «бинтую голову». Но, в принципе, сойдет и девушка. В свалку, конечно, ее никто не пустит, но вот после боя она нужна, как воздух.

Я попытался было все это объяснить Аданэль и попросил ее отрядить в наше распоряжение кого-нибудь из танцорок. В принципе, роль не сложная, любой новичок справится. Но черно-красная паучиха презрительно посмотрела на меня сверху вниз – как ей это удается при ее метр пятьдесят и моих метр девяносто, я не знаю – и изрекла:

– И не думай, Саныч. У нас свой концепт. И вообще, эта ваша боевка, все эти ваши КУ-КД – это не мои проблемы. И девочек не дам, они не рабыни какие-нибудь, чтобы целыми днями за вами на веревочке таскаться. Они люди искусства!

И что тут делать?

Оставалось только одно: идти на поклон к старшему мастеру.

Арогорн выслушал меня, подхихикивая в тех местах, где я живописал «концепт» темноэльфийской принцессы, ставшей вдруг по воле случая дочерью орочьего вождя, и в конце концов сдался:

– Ну и как ты своего персонажа представляешь? Орк-воин-целитель? Смесь бульдога с паровозом?

– Да нормально я его представляю, – уперся я. – Обыкновенный старослужащий. Бабушка была шаманкой, в детстве кой-какие травки показывала. Так что от лихорадки или там от поноса отвар приготовить может. Потом сколько лет воевал… Кстати, в реале на поле боя первую помощь тоже не лекари оказывали, а свои же товарищи. Стрелу вытащить, рану перевязать, сломанную руку или ногу в лубок уложить – тут ни образования, ни помощи высших сил не требуется. Опыт да мозги – и ничего больше.

– Ладно, пропускаю тебе лечение легких ран методом наложения антисептической повязки и лечение диареи. Но за это лишаю орочьего берсеркизма. То есть под барабаны у тебя сила не растет. Старый – значит старый. Дедок сто раз раненый.

– Ладно, – согласился я.

И попытался выторговать что-нибудь еще:

– Только на фига лечение диареи? Лучше знание ядов дай. Диарея-то откуда?

– Обеспечу, – многозначительно ухмыльнулся старший мастер. – Впрочем, и яды держи. Тоже от бабушки, видать, научился.

И вдруг продолжил, ехидно подмигнув:

– Да, Саныч, а ты никогда реально орком стать не хотел?

– Ты чего, Ара? – гоготнул я. – Представляешь, сижу я, орк, в своем кабинете в любимой психушке, а мне свежепоступившего шизика приводят. Как ты думаешь, что с ним приключится?

Арогорн заржал:

– Думаю – диарея. А ты говоришь – откуда?

– Вот и я о том же, – согласился я.

Хотя подумал, что сумеречное сознание бедняге-пациенту в этом случае обеспечено до конца жизни, без всяких надежд на улучшение.

– Ладно, проехали, – отсмеявшись, махнул рукой Арогорн. – Держи свои яды.

И подал мне пару бумажек.

Вот так я и вышел на игру в роли помеси «бульдога с паровозом», то есть щитовика с лекарем. Но все-таки положение в нашем клане у меня было несколько особенное, не то, что у рядового молодняка. Да и девицы наши оказались все-таки полезными. Мастер по магии Машка – давняя подружка Аданэль. Поэтому студийные танцы-шманцы приносили команде регулярный доход в виде разных мелких амулетов и магических свитков. К вечеру первого дня мы были увешаны этими побрякушками, как новогодние елки. Толку от большей части «артефактов» было немного. Но все-таки приятно на всякий случай иметь какое-нибудь верное средство от нежити, нечисти и даже невинности. В смысле, приворотный амулет…

К сожалению, на шаманок он не действовал. А то была среди аданэлькиных девочек одна брюнеточка с золотистыми, как гречишный мед, глазами. Такая… в общем, что надо девочка. Смотрела вокруг с любопытством и даже чуть испуганно. Не знаю, что ей Аданэль про нас наговорила. Но парни вокруг этой шаманки вились не хуже комаров. Я тоже попробовал сунуться, даже успел рассказать пару анекдотов – вполне пристойных, что самое главное, получил за это ласковую улыбку и смущенный взгляд, но тут начались очередные боевые действия. А потом Берг поссорился с Аданэлькой, она свалила к эльфам, а мне пришлось его утешать. В процессе утешения мы добрались до мастерского лагеря и напились там, как два поросенка. Соваться в палатку девчат в таком виде было рискованно, хоть через тонкую ткань было видно, что у них горит фонарик – значит, не спят.

Повздыхав у погасшего костра, я решил не искушать судьбу и пошел к себе. А то еще примет меня красавица за законченного алкаша. Тем более, что парни наши умчались на ночную --">