Роберт Энтони Сальваторе - Восхождение самозваного принца

Эйдриан вдруг бросил ей в руку магнетит. Юный король откинулся на спинку трона и расстегнул рубашку. На его груди блеснул медальон.

— Ты утверждаешь, что я разрушил королевство. Так восстанови его, мама. Один выброс магической энергии — и я перестану существовать. Путь для принца Мидалиса окажется свободным, и даже герцог Калас не будет возражать против его восхождения на престол.

Джилсепони глядела на сына, и ее глаза суживались все сильнее. Она подняла руку. Улыбка на лице Эйдриана стала еще шире и самоувереннее.

— Всего один удар, и со мной будет покончено. Магнетит пробьет мне сердце, — подзадоривал ее юный король.

Джилсепони подняла руку с камнем. Стоявшие поодаль Де'Уннеро и Садья насторожились, но сочли за лучшее не вмешиваться. Это подсказывало Эйдриану, что они научились ему доверять.

Джилсепони продолжала стоять в прежней позе. Дважды она сжимала пальцы; казалось, она действительно намерена пробудить смертоносную силу магнетита.

— Тебе ведь хочется меня уничтожить, — издевался над ней сын.

Рука Джилсепони бессильно упала вниз. Эйдриан выхватил у нее камень.

— Хочешь меня уничтожить, но не можешь, — сказал он. — Ты не можешь уничтожить то, что сама породила.

Он подбрасывал камень в воздух и ловил его на лету.

— Убирайся из Урсала, мамуля. Ты здесь чужая. Со своим глупым состраданием ты всегда была здесь чужой.

Эйдриан махнул стражникам. Они окружили Джилсепони и оттащили ее от трона.

В дверях Джилсепони столкнулась с герцогом Каласом. Взглянув на нее, он отвесил небрежный насмешливый поклон и направился к трону.

— Что ее ждет? Подземелье до скончания дней? — спросил герцог.

— Нет. Карета, которая навсегда увезет ее из Урсала, — ответил Эйдриан.

Когда Калас недовольно заворчал, юный король бросил на него взгляд, пресекший дальнейшие пререкания.

— Она не представляет для нас угрозы.

— Не надо ее недооценивать, — произнес Калас, оглядываясь на Де'Уннеро и ища поддержки у этого коварного монаха, который ненавидел Джилсепони не меньше, чем он сам.

Эйдриан засмеялся, спрыгнул с трона, быстро выбежал в коридор и вскоре очутился во внутреннем дворе замка, где Джилсепони садилась в карету. Возница и слуги заняли свои места, готовые тронуться в путь.

— Прощай, мама, — сказал Эйдриан, просунув голову в окошко кареты.

Джилсепони с горечью посмотрела на сына, и он понял, что женщина хочет продолжить разговор, начатый в тронном зале, и попытаться воззвать к его разуму. Однако она ничего не сказала. Зачем снова бросать слова в пустоту?

— Не вздумай возвращаться в Урсал и пытаться помешать мне, — предупредил ее Эйдриан.

— Довольно скоро ты услышишь о принце Мидалисе, — ответила Джилсепони. — Если ты хочешь избежать…

— Не хочу! Я буду только рад, если начнется война! — перебил ее юный король, и глаза его вспыхнули яростным пламенем. — Но предупреждаю: не смей ввязываться в эту заваруху. Я могу возобновить судебное разбирательство, которое столь удачно для тебя прекратил король Дануб.

— Ради чего? — с сарказмом осведомилась она.

— Запомни, дорогая мамуля: я могу в любое время снова извлечь из небытия дух Констанции, — заверил ее Эйдриан. — Я смогу заставить ее сказать все, что мне понадобится. Жаль, что ты не воспользовалась шансом и не убила меня. Думаю, ты еще не раз горько пожалеешь о том, что я жив. Но другого шанса тебе никогда не представится.

— Да здравствует король, — язвительно воскликнула Джилсепони.

— Король Эйдриан Будабрас, — ответил ее сын, добавив в качестве своей фамилии эльфийское слово.

Джилсепони наверняка поняла это слово. Будабрас. Вихрь.

Вихрь безумия.

Примечания

1

В оригинале хорошо видна игра слов: precious (драгоценный) и St. Precious. — Прим. перев.

(обратно)
--">