Галина Владимировна Краснова - Дитя Вселенной

подцепить какого-то придурка и изменить мне? Ну уж нет…

Мне послышалась в его словах угроза, но спасибо и на том, что руку отпустил. Дав себе зарок не обращать внимания, я с преувеличенным вниманием стала изучать массу людей. В честь Дня Независимости России движение машин перекрыто, и люди спокойно передвигаются по проезжей части. Вокруг продаются шарики, флажки, мороженое, сладкую вату, напитки, разные сувениры. Всюду звучит иностранная речь, сверкают вспышки фотоаппаратов, так как желающих сфотографироваться с актерами, одетыми под Петра Первого и Екатерину Вторую всегда полно, а уж в праздники…

— Неужели тебе здесь нравится? В этой толчее, среди этих…

— Все. Хватит. Достал уже. Ты добился своего — я еду домой. Весь праздник мне испортил.

Укоризненный тон на него не подействовал. Точнее подействовал, но совсем не так, как хотелось бы.

— Что это я тебе испортил? Да как ты смеешь мне такое говорить? Кто ты вообще такая? Приехала из своего задрипанного сибирского городка, села мне на шею, поселилась в моей квартире и еще смеешь меня обвинять в чем-то? Ты, женщина, должна знать свое место и слушать меня беспрекословно! Ты никто и ничто! И ты будешь теперь делать только то, что я скажу!

Это уже перешло все границы. От возмущения у меня перехватило дыхание, и я не смогла возразить ему. А возразить было что. Во-первых, квартиру мы снимали пополам. Во-вторых, я никогда не сидела у него на шее, так как продукты мы покупали на общие деньги, а все остальное для себя я покупала на те деньги, которые присылала мать и которые сама зарабатывала, работая менеджером зала в Макдоналдсе. А слушать беспрекословно — не ко мне. Я не рабыня, а вполне сформировавшаяся личность, способная самостоятельно о себе позаботиться.

Пользуясь моим замешательством, он потащил меня к метро. Целых двадцать минут я не могла подобрать слов для отповеди, а потом мы уже спустились в подземку. Разговаривать стало бесполезно, так как из-за шума в вагоне пришлось бы кричать во всю мощь своих легких, а я не люблю выносить сор из избы. Всегда считала, что посторонние люди должны знать как можно меньше о моей личной жизни и моих личных неприятностях.

Добрались до нашей квартиры мы только через полтора часа, так как он пару раз останавливался у ларьков для того, чтобы купить пива, сигарет, зажигалку. Все это время он не выпускал мой руки, из-за чего у меня сложилось ощущение, что я для него всего лишь мебель, которую надо оттранспортировать до места назначения. Поэтому, едва за нами захлопнулась дверь типичной однокомнатной квартиры в хрущевке, я приготовилась к яростной ссоре, плавно переходящей в драку. До этого он ни разу не поднимал на меня руку, но теперь, как мне показалось, возможно все. Из кроткого, миролюбивого, ласкового парня, он превратился в настоящего монстра.

— Дрянь малолетняя (вопль "мне восемнадцать!" прозвучал как-то неуместно), ты что себе позволяешь? Кто тебе позволил поднять на меня голос. Да ты живешь только моей милостью. Если я захочу, то тебя не станет. Ты ничтожество. Ты всего лишь деревенская дурочка, из которой я решил сделать себе послушную рабыню. Ты думала, что я взял тебя за твою исключительную внешность? Да ты толстая коротышка. У тебя ни рожи, ни кожи. Запомни это. Я тебе милостиво позволяю и дальше жить со мной, но…

Договорить он не смог, так как я отвесила ему звонкую пощечину. Долгое время я считала его самым близким человеком для себя, но сегодня он перечеркнул наши полуторагодовалые отношения. Что-то во мне оборвалось, завопило от боли, поэтому я не сдержалось и ударила его. Но Вадик в долгу не остался, ударив меня так, что я не удержалась на ногах. Падая, я ударилась лбом об угол телефонного столика. Во рту обозначился явный привкус крови. Секунд пять я лежала, не двигаясь, пережидая боль и оценивая повреждения, которые казались незначительными: разбитая губа, горящая щека и ссадина на лбу. Но открыв глаза, я увидела небольшую лужицу крови. Меня охватило неестественное спокойствие. Слезы моментально высохли, я поднялась на ноги, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

Отражение показало, что лоб я раскроила до черепа. Кровь лилась обильным потоком и по давнему детскому опыту я знала, что надо срочно зашивать. Взяв со столика шейный платок, я попыталась хоть как-то закрыть рану. Обернувшись, я взглянула на виновника произошедшего. Он побледнел, нижняя губа затряслась. Да и вообще мой теперь уже бывший --">