Наталья Метелева - Эльфийский посох

Жезл лорда Даагона осветился, но архилич увернулся от удара и отступил, не став контратаковать.

— Мы еще встретимся, маг! — прошипело порождение Мортис, исчезая во тьме.

Через несколько минут битва была окончена, так и не начавшись толком для Даагона. О ней свидетельствовали лишь вонь, груды дымящегося пепла и костяного крошева, кольцом лежавшие у полуразрушенного храма. Из его защитников в живых остался один эльф-копейщик. Силы оставили его, и он, навалившись спиной на резные врата, сполз наземь, еще не веря в спасение.

— Почему они отступили? — прохрипел он. — Почему? Ты же пришел один!

— Во-первых, не один, — пожал плечами лорд, доставая целительное зелье, чтобы остановить кровь, струящуюся из ран копейщика. — Три единорога — многовато для архилича. А во-вторых, мое имя — Даагон из рода Эрсетеа.

— Я слышал о тебе, Заговоренный Лорд.

Даагона передернуло. Он ненавидел это прозвище, равно как и свою удачу в битвах. Да и удачу ли? Не след ли она того чудовищного проклятия, о котором тоже говорили все вокруг?

— Кто в храме? — спросил он, поднимая обессиленного эльфа, чтобы открыть врата, за которыми послышался какой-то шум.

— Оракул и наша магесса. Она билась, пока могла, пока у нее не началось… Нежить хотела взять ее живой. Хорошо, что храм оказался неподалеку от нашего пути. — Копейщик словно оправдывался, и это удивило лорда.

Врата открылись сами, выпустив совсем юную по эльфийским меркам девушку в одеянии оракула — глаза усталые, в руках сверток. Даагон не сразу осознал, что она держит завернутым в окровавленный плащ с гербами. Оракул тихо сказала:

— Я не смогла спасти архонта, но ребенок родился здоровым. Девочка недоношена месяца полтора. Нужна помощь целительниц.

И Даагон понял, за кем охотилась нежить: ребенок, родившийся во время Двух Лун, будет наделен особой силой. Как был бы наделен ею его собственный новорожденный сын, похищенный слугами Мортис.

Тридцать лет назад лорд не смог защитить младенца, и эта вина непрестанно жгла душу. Лучше бы он сам умер в ту ночь. Но он выжил, отделавшись ранней сединой и прозвищем Заговоренный. Даже чудовищные шрамы давно исчезли… нет, не исчезли. Они просто ушли вглубь и оплели сердце.

С той ночи порождения Мортис щадили лорда, даже если он оставался один и без сил на поле боя. Уходили, как только что ушел архилич. Почему так случилось именно с Даагоном? На этот вопрос не мог ответить ни один оракул, а у слуг Мортис не спросишь.

Подоспевшей свите лорда уже нечего было делать на месте битвы, разве что очистить священную землю от гнилого праха нежити да похоронить умершую.

Но вот все закончено, а маг по-прежнему медлил пускаться в путь. Спросить или нет? Эта девочка так юна, но ведь она уже оракул…

Эльфийка спросила сама:

— На какой вопрос ты жаждешь ответа, лорд?

— Я потерял надежду узнать его, — покачал головой Даагон. — Но сегодня к нему добавился еще один, оракул. Зачем нежити эльфийские младенцы, наделенные двойной силой Лун?

Ее янтарные глаза изумленно раскрылись, и эльфийка исчезла за вратами храма. Даагон ждал долго, наконец, она вновь показалась в проеме. Лицо ее было мрачнее тучи.

— Галлеан молчит, но я буду молить его открыть мне истину.

Что ж, видимо, ответ был получен. Ничем иным лорд не мог объяснить появление на приграничной заставе грифона из Элаана, куда он сопроводил троих, спасенных в храме.

Ночь выдалась ясная и звездная — как раз одна из тех, что так любит испортить внезапным нападением нежить, — поэтому Даагон лично проверял дозоры. Дул легкий ветер, чуть развевая седые волосы эльфа, точно тонкие ветви серебристой ивы. Отсветы луны скользили по его невозмутимому лицу, по узорному плащу и призрачной шкуре единорога, словно ткали покрывало невидимости.

Стояла мертвая тишина (что неудивительно в таком месте), и далекий шум крыльев Даагон услышал раньше, чем увидел перечеркнувшую луну тень.

Грифон летел далеко, и Даагон вполне мог успеть к следующему дозорному — страж троп Энрах должен был находиться где-то поблизости. Лорд обдумывал, не поинтересоваться ли причиной, по которой молодой страж, появившийся в столице лет пять назад, вдруг напросился на глухую и опасную заставу, где смерть придет к тщеславному эльфу раньше славы героя. Да еще и напросился под командование Даагона, к которому с первой встречи испытывал крайнюю неприязнь? Такие --">