Максим Волосатый - Воины Клевера

– и на боковую. Ну и устал же я.

– Да уж, работенка сегодня выдалась та еще, – пожарный обернулся к дымящемуся остову дома. – Хорошо еще, что он невысокий, а то представь, каково было бы карабкаться этаж на пятидесятый, а?

– Да уж, – Джонни честно сделал сегодня свою работу и теперь имел полное право почесать в охотку языком, – считай, повезло нам. Не то что бригаде Салливана на той неделе, слышал?

– Как не слышать, у них там целый квартал полыхал. Сколько они там потеряли, троих?

– Четверых.

– Во-во, и я про то же. А все эти аталь проклятые. Сколько можно? Чего-то они к нам зачастили.

– Это еще не зачастили. Ты новости послушай. Говорят, в Европе они вообще чуть не каждый день чего-то устраивают. И у русских тоже. И в Китае. То монстра какого-нибудь сбросят, то болезнь какую. Или как у нас – выскочат из своего портала, бросят свою бомбу – и бежать. Куда только власти смотрят? А еще республиканцы. А я ведь за них голосовал.

– И зря голосовал, – пожарный понизил голос и, воровато оглянувшись, наклонился к Джонни: – Точно тебе говорю, нам не всё рассказывают. Ты глянь новости. Раз в неделю по всей Америке где-то что-то поджигают, чего-то взрывают. Так?

– Ну, так, – неуверенно согласился Джонни, пытающийся понять, к чему клонит собеседник.

– А я тут со своими приятелями по колледжу созваниваюсь регулярно, они в управлении работают, так их послушать, посчитать, и получается, что не по разу в неделю, а чуть ли не каждый день что-то происходит. И не по одному случаю. Точно тебе говорю, неладное что-то творится. Как наших оттуда, из этого, Зеленого Лепестка, вышибли, так с каждым годом все хуже и хуже. Эти аталь так просто не успокоятся. Чует мое сердце, мы еще с ними горя хлебнем.

– Да ну тебя, Джеймсон, скажешь тоже, – Джонни после такой работенки никак не был готов к переосмыслению мира. – Ну поимели они нас там, так мы им должок-то с процентами вернули, когда они сюда сунулись. Ты себе голову не забивай, пусть думают те, кому за это деньги платят. А наше дело – чтобы ни одной искорки после нас не осталось.

Залихватски улыбнувшись, он вытащил изо рта у Джеймсона сигарету и демонстративно затушил ее о скамейку.

– Пошли, после смены надо будет обязательно в бар заскочить. Так, минут на двадцать. Не составишь компанию? Угощаю.

– О чем разговор.

– То-то.

– Сынки, что, всё? Убили змея?

– Убили, бабусь, – здоровенный спецназовец в полной боевой выкладке аккуратно поправил ленточку заграждения. – Только ты туда все равно не ходи, мало ли что.

За ленточкой виднелась туша огромного чудовища, похожего на Змея Горыныча из детских сказок, разорванного взрывом чуть ли не пополам.

– Вот еще, страсть-то какая, и не надо мне, – замахала руками любопытная старушка. – А что, много народу-то пропало-то, когда он того, тут явился-то?

– Сколько надо, столько и пропало, – посмурнел спецназовец. – Проходи, бабусь, а то мало ли что. Они разные бывают, оживет еще.

– Уже, уже, сынок, – засуетилась старушенция и припустила мелкой рысью вниз по улице. Но одним глазом все равно, даже на бегу, умудрялась косить в сторону уже начинающей истаивать невесомым дымом туши.

– Вот народ, – пожаловался спецназовец подошедшему товарищу, – тут такое творится, а им хоть бы хны. Только и интереса, что «сколько народу пропало?». Тьфу.

– Так уже привыкать начали, – второй боец достал сигарету. – Считай, каждую неделю такая херня происходит. Не нравится мне все это, – он мотнул головой в сторону монстра. – Нелюди совсем обнаглели, мало мы их крошили.

Он был одним из тех немногих, кто вырвался из мясорубки в Зеленом Лепестке и имел право на пренебрежительный тон.

– И что самое поганое, они-то сюда засылают свои магические штуки, вроде этой зверюги, а у нас-то живые люди гибнут.

– А что ж наши-то молчат? – поинтересовался первый. – Неужели ответить нечем?

– Да они вроде и не молчат. Тоже чем-то отвечают. Но ты сам посмотри, что получается. Если бы мы что-то серьезное показывали, давно на каждом углу звонили бы. Вот, мол, мы какие, доблестно всех имеем, а то, что монстры да взрывы, ну так уж потерпите, дело житейское. Ан нет, у нас все хреново, по всему миру сплошные теракты, аталь давят, а от нас ничего. Молчок.

– И что будет?

– А хрен его знает, что будет. Но я тебе одно скажу: не дай бог тут начнется то же самое, что в Зеленом Лепестке.

– Добрый вечер, Торвальд Эрикович, – невысокий мужчина в дорогом сером костюме поднялся из-за --">