Василий Чесноков - Правила игры

людьми, выходящими из игры непобедителями и немертвыми. Он был готов. Короткий спазм прошел через все его тело, но доктор Литгоу уже подхватил полицейского и отвел его в другое помещение.

– Как она? – спросил Вик, когда дверь за доктором и Тэдом закрылась.

– Неважно, – ответил Фрэнк. А что еще он мог сказать? Клара была очень плоха. Литгоу проверил пульс, дыхание и сообщил, что ее время истекает. – Понимаешь, я ничего о ней не знаю. Кто были ее родители, где она родилась, какая музыка ей нравится… Ничего, ровным четом ничего. Почему должна умереть она, а не я?

– Можешь мне не верить, но у нее была травма головы. Ее мозг был поврежден в той аварии на шоссе, и она тоже попала в больницу. Доктора не могли сделать большего: то, что она дожила до этого момента – уже чудо.

– Да, но почему-то мне казалось, что игра должна была закончиться не так. По другому!

– Игра еще не закончилась. Помнишь, эти трое…

– Их уже нет, – ответил Фрэнк и посмотрел Вику прямо в глаза. Тот в очередной раз удивился, насколько молодо выглядит Спирс. Ему, должно быть, за сорок, а на вид – не больше тридцати!

– Тебя укрепила игра? – это было единственное объяснение, но Вик все равно спросил.

Фрэнк кивнул. Это началось в тот момент, когда он вступил на узкую тропу новой игры, у оружейного магазина. Он вспомнил Джерри, и ему захотелось спрятаться где-нибудь от самого себя. Парень погиб из-за него. Он втянул бедолагу в действие, в котором тому не нашлось роли и места. Сжав свободной рукой свое колено, он опять заговорил:

– Остались мы вдвоем, как тогда… Игроков в этот раз было очень много, но все они были поглощены самой игрой. Сработала защита… Я не знаю, что будет, когда все закончится. Арбитр и Проводник мертвы. Пострадало слишком много людей, чтобы она осталась незамеченной, и это ее погубит. Я не хочу победить в такой игре!

– У тебя нет выбора, – напомнил Вик. – Ты останешься последним…

– Да, – согласился Фрэнк, понизив голос. – Проводник Энтони умер, и я боюсь того, что стало с садом, где ты был. Я не попаду туда без него.

Проводник Энтони. Значит, игра добралась и до него и, судя по сведениям Фрэнка, уничтожила саму себя. Теперь вместо награды игрок-победитель мог запросто получить билет в ад в один конец. Это действительно было страшно.

– Я должен уйти вслед за ней… Нет, самоубийство приведет меня в кромешную темноту, откуда мне не выбраться, но я отыщу другой путь. Все равно на земле мне не жить. Оставь нас, я буду думать…

Вик кивнул и вышел. В коридоре его ждали жена и дочь, напряженные, но уже не такие напуганные. Он обнял их по очереди, не говоря ни слова. Лиза долго не хотела отпускать мужа, боясь, что он снова растворится в сером тумане, но на этот раз навсегда.

– Я с вами и никуда не денусь, – прошептал он, еще крепче обнимая жену. Обещания надо выполнять.

Тэд очнулся уже при свете дня. Долгожданный рассвет разразился над залитым водой городом. Солнце, словно соскучившись по его домам, разлило свои лучи по каждому дворику, залезая в каждое окно. Открылась дверь, и в палату заглянул Фрэнк Спирс.

– Я рад, что вы выкарабкались, – сказал он, слабо улыбнувшись. – Можно войти? Тэд вместо ответа просто моргнул. Ни что другое у него не хватало сил.

– Я хочу помочь, – сказал Фрэнк, подойдя вплотную к лежащему Тэду. – Понимаю, вам трудно говорить, но я пришел попросить у вас разрешения.

– Что? – еле слышно прошептал Тэд. Он сам удивился, насколько был слаб его голос.

– Ваша жена… Я могу вылечить ее.

Сердце, подумал Тэд. У нее и вправду слабое сердце, поэтому она так редко смеется и так часто плачет. Не колеблясь, он выдавил из себя «да». Это все, что он хотел, и это все, что ему было на самом деле нужно. Фрэнк снова улыбнулся и подошел к спавшей в кресле Вайоле. Тэд внимательно следил за ним, хотя глаза ломило от яркого солнечного света. Его так давно не было!

Он ожидал, что Фрэнк начнет что-нибудь бормотать, закрутит руками и дальше в том же духе, но ничего такого не происходило. Он просто стоял напротив жены Тэда и смотрел прямо на нее. Краем глаза заметив что-то странное, Тэд перевел взгляд с Вайолы на лицо Фрэнка. Тот на глазах старел: кожа на щеках теряла свежесть и блеск, за какие-то десять секунд покрывшись глубокими морщинами, глаза неотвратимо вваливались внутрь черепа. Если в палату вошел здоровый тридцатилетний мужик, то вышел из нее глубокий старик, едва могущий передвигать --">