Роберт Энтони Сальваторе - Последняя битва

Роберт Сальваторе «Последняя битва»

Проклятье ожидает всякого,

В чьей душе властвует гордыня

И для кого мерилом счастья

Являются богатство и успех.

ПРОЛОГ

— Ты позволил ей уйти! — воскликнул Маркало Де'Уннеро.

Все мышцы его сильного тела напряглись. Перешагнув пятидесятилетний рубеж, он, обладая по-прежнему крепкими мускулами и густыми черными волосами, выглядел гораздо моложе. Всю жизнь этот отлученный в свое время от абеликанской церкви монах провел в сражениях, и тело его покрывали многочисленные шрамы — хотя практически все они были поверхностными, так, одна видимость. Отменное здоровье и моложавый вид он сохранял благодаря воздействию магического драгоценного камня под названием «тигриная лапа», который, подчиняясь воле демона-дракона, слился с сущностью этого человека.

Пытаясь успокоить Де'Уннеро, Садья положила руку ему на плечо; этот взрыв эмоций вызвал недоуменные взгляды собравшихся в тронном зале вокруг нового короля, который называл себя Эйдрианом Будабрасом. Сегодня утром здесь присутствовали многие влиятельные люди Хонсе-Бира, в том числе герцог Калас, командующий гвардейцами Бригады Непобедимых, и герцог Брезерфорд, возглавляющий флот королевства. Никто из них даже представить себе не мог, чтобы кто-то посмел разговаривать с королем Хонсе-Бира в таком тоне.

Впрочем, самого Эйдриана это, похоже, не беспокоило. На лице короля застыла кривая усмешка, заставляющая его выглядеть моложе своих двадцати лет; непокорные светлые кудри и большие голубые глаза лишь усиливали общее впечатление. Этот подчеркнуто невинный вид сохранялся на лице Эйдриана с тех пор, как несколько дней назад он вызвал из царства смерти призрак Констанции Пемблбери, отвлек таким образом внимание короля Дануба Брока Урсальского и убил его.

— Ты опасаешься Джилсепони? — спокойным, ровным тоном спросил юный король.

Де'Уннеро на мгновение замер, вглядываясь в его лицо; тот, казалось, понял причину его замешательства и улыбнулся еще шире. До недавнего времени Эйдриан казался пешкой в руках бывшего монаха, причем как будто ничего не имел против этого. Его притязания на трон выглядели абсолютно необоснованными, поскольку, будучи сыном Джилсепони, во втором браке супруги короля Дануба, к королевскому роду Урсалов он не принадлежал. Де'Уннеро и аббат Олин использовали юношу для усиления своего влияния в высших кругах Хонсе-Бира, а теперь собирались занять видное положение в церкви, которая, как они считали, отвернулась от них. В глазах этих двоих Эйдриан был не более чем средством для достижения их личных целей. В последнее время, однако, с тех пор, как он победил на рыцарском турнире всех соперников, включая герцога Каласа, взаимоотношения Де'Уннеро и Эйдриана изменились. Медленно, но верно мальчишка начинал забирать все больше власти.

Де'Уннеро ощутил это и сейчас. И почувствовал страх, пожалуй, впервые с тех пор, как в диких западных землях повстречался с сыном Элбрайна и Джилсепони. Их дерзкие планы увенчались успехом, юноше удалось занять трон Хонсе-Бира, и Де'Уннеро восхищался им, считая на многое способным, исключительно одаренным человеком. И вдруг выясняется, что Эйдриан по собственной воле позволил матери покинуть Урсал!

— Неужели ты не понимаешь, какую опасность для всех нас представляет Джилсепони? И для тебя лично? — спросил он.

— Наверное, имеет смысл обсудить эту проблему с Эйдрианом с глазу на глаз, — негромко сказала маленькая певица и сильнее сжала плечо монаха.

Однако Де'Уннеро по-прежнему не сводил сердитого взгляда с Эйдриана.

— Ты заблуждаешься, — заявил юный король, обводя глазами присутствующих и тем самым предвосхищая любые вопросы, связанные с его матерью. — Дух этой женщины полностью сломлен. Когда она узнала всю правду обо мне, узнала, что сын, которого она бросила на произвол судьбы, жив и здоров, это стало для нее ужасным ударом. Джилсепони Виндон не представляет из себя какой-либо угрозы. От нее осталась лишь пустая оболочка. Разумеется, я мог проявить милосердие и просто убить ее. Однако --">