Анна Юрьевна Котова - Сказания земли Ингесольской

кошачьими глазами, слышит, как дышит трава, все на свете знает. Это мудрый дух. Если сумеешь его правильно спросить, узнаешь тайны мира. Но чтобы спросить, надо его сначала увидеть, а это мало кому удается. Он прячется в ветвях, притворяется обыкновенной совой-линере, если пожелает — и вовсе невидимым будет.

Если хочешь найти Линере-хаари, пойди в лес на закате, найди упавшую ель, положи на нее мясной пирог с клюквой, поклонись трижды и позови так: "Мудрый Линере-хаари, сделай милость, покажись, дай мне, глупому, совет". Коли будет он в настроении, явится и спросит, что ты хочешь у него узнать. Вот тут и задавай свой вопрос, да только обдумай его хорошенько!

Вот Киилен однажды разыскал Линере-хаари, а когда пришло время спрашивать, растерялся и говорит: "Что мне делать с дочкой?". Он хотел узнать, как вылечить девочку от гнилой лихорадки. Линере-хаари ответил: "Купи ей бусы". Киилен побежал в село, даже поблагодарить забыл. Купил бусы, в самый Нижнесольск ездил, вернулся — а дочка уже умерла. В бусах похоронили. А если б он спросил, как лечить гнилую лихорадку, Линере-хаари непременно рассказал бы.

Мудрый дух Линере-хаари, но к людям равнодушен. Не будет он догадываться, чего на самом деле тебе нужно. Каков вопрос — таков ответ.

Но он и не злой. Вредить и нарочно давать неверные советы он тоже не будет.

Научись спрашивать — и будешь знать все на свете.

--

Ирена купила «Сказания» со стипендии еще три года назад. Зашла по дороге из училища в первый попавшийся книжный магазин, взяла с полки первую попавшуюся книгу, раскрыла — и не смогла с ней расстаться. Половину стипендии отдала. Мама бранилась: слишком дорого — за сказки. Ну что же делать, Ирена всегда любила сказки. Она и в библиотечное училище-то пошла, чтобы всегда быть поближе к книгам, и в первую очередь — к волшебному миру, распахивающемуся с иных страниц.

"Сказания земли Ингесольской" так захватили ее, что она не поленилась, нашла на карте Тиверейский край и даже Ингесольский район. Далеко… Леса и озера, железная дорога в пятистах километрах, зимой и вовсе не доберешься. Иногда ей мечталось — вот станет зарабатывать, накопит денег, съездит в эти дикие места. Может быть, даже увидит кого-нибудь из лесных или озерных духов, глядевших на нее с иллюстраций Петера Алеенге. Конечно, это были пустые грезы, но они скрашивали жизнь. Когда вокруг тебя неумолчно шумит большой город, так приятно хотя бы мысленно уйти в эти нетронутые цивилизацией места.

Потом, конечно, увлечение поостыло, и к третьему курсу Ирена почти не вспоминала ни о книге, ни о духах Ингесолья.

А на четвертом курсе, когда впереди уже замаячил диплом и пора было задумываться о рабочем месте, на глаза ей попалось объявление.

На стенде возле кабинета директора вывешивали сообщения о вакансиях, которые присылали в училище со всех концов страны. Благополучные городские библиотеки, пользовавшиеся поддержкой мэрий или районных управ, до неопытной молодежи не снисходили, зато там, где зарплаты пожиже и дороги похуже, готовы были и начинающих принять. И вот среди бумажек, приколотых к сукну портновскими булавками, обнаружился сероватый лист, сообщавший, что сельской библиотеке в Тауркане, Ингесольский район Тиверейского края, требуется работник со специальным образованием. Опыт работы необязателен. Обращаться по адресу…

Ирена ходила вокруг объявления две недели, потом решилась и написала в Тауркан. Ответ пришел через месяц. Ее счастливы будут принять, обеспечат жильем и оплатят проезд. Подробно объяснялось, как ехать.

Еще несколько дней она собиралась с духом, потом отправилась на вокзал и купила билет на поезд до Верхнесольска. В Тауркан улетела телеграмма: еду, ждите.

До отъезда осталось всего ничего, а мама все еще не знает, куда несет ее непутевую дочь. Ирена боялась — вдруг отговорит.

Теперь поздно.

Все решено.

Страшно, ой страшно…

--

Сначала мама ошарашенно молчала. Потом причитала. Потом плакала. Потом позвонила отцу.

— Ты знаешь, что удумала твоя дочь? Она собирается ехать к черту на рога за тридевять земель! На пять лет! Одна!

Ответных слов слышно не было, но Ирена в общем представляла себе: "Ну и что? Ей же не восемь лет". Или даже: "Это совершенно не мое дело".

— Ей семнадцать! Вит, какие в этом возрасте могут быть планы! Она еще ничего не понимает!

А, значит, первый вариант был правильным.

— Как это не твое? Ты ее отец!

--">