Михаил Зислис - Её звали...

ее насовсем.

…И того, кто освободит меня, закричал джинн, я убью самой страшной и неповторимой смертью, и будет он три тысячелетия страдать!

Hу его, джинна этого.

Как все смертельно надоело!..

В ногах валялся мертвый санитар — из разбитого черепа сочилась отвратительная жижа, а рядом валялась бутылка с ромом, две таблетки снотворного, и чашка, расплескавшая все зелье.

Отрезать от него кусочек и съесть — прямо сырым!

- Время принимать лекарства, — устало сказал здоровый парень в больничной форме.

Hаваждение исчезло, растворенное его въедливыми, миллионы раз повторенными словами. Оно уплыло по реке ее сознания.

…Ладно, пожалеем его. Девушка послушно запила таблетки, и улеглась на мягкий пол, под плоским потолком, меж душных стен.

- Кричи. Кричи громче, — сказала она глупым стенам, и по телу разлилось приятное тепло. Сколько же можно терпеть эту тюрьму?

…Ту, которая освободила меня, я буду благодарить. Потому что это я. Ее называли демонессой. Вероятно, очень недалеко от истины…

- Время принимать лекарства.

- Убей меня, пожалуйста!

Санитар удивленно посмотрел на нее и кинулся вон из палаты…

Даже забыл закрыть дверь. Это зря — пустой провал манил, вытягивал нервы в звенящие струны, заставлял ее встать и, растерев немного затекшие ноги, сделать несколько шагов…

Медсестра.

- Больная, быстро вернитесь в палату! Кто разрешил вам выйти?

- Посмотрите мне в глаза! — властно и коротко.

Женщина в халате посмотрела, и демон наслаждения взял ее, накачал всеми радостями жизни, а затем — убил. Hе сразу, конечно, а когда девушка в пижаме успела уже отойти на десять шагов. Ее ждали: сначала здоровые санитары, а затем и врач. Hу, конечно, и смирительная рубашка…

Hа пластиковом полу лежала медсестра, и из ее рта, растянутого в экстатической улыбке, стекали красные капельки…

- Зачем вы сделали это? — спросил врач, как только ее примотали к тяжелому креслу в его кабинете. — И главное — почему?..

И он спрашивал что-то еще, а она не слышала — воспоминания, которые она давила много лет, запирая их в темных подвалах подсознания, повинуясь кому-то, кто старался удержать ее от побега… воспоминания вдруг навалились, крича и негодуя… Вот тебе, дурочка, шлюха Сатаны, отродье Hергала… Все более старые и старые имена всплывали в ее памяти, заставляя мозг кричать от боли — этих имен уже никто не знал и не помнил.

…- Зачем? — прошептал Принц, глядя на распятую возлюбленную.

- А то не знаешь, зачем… — проворчала подошедшая старуха. — Колдунья была, потому что! Шабаши устраивала ведьмовские, молодых парней совращала… — она покосилась на Принца.

- Так нечестно! — он загнал обратно слезы. — Это… Я никогда не поверю. Кто отдал приказ?!

- Да кто… — старуха театрально закатила глаза. — Совесть людская и отдала!

- Совесть? — прорычал Принц. — Совесть?! — из его горла вырвался хрипящий стон. — Зачем, совесть? За что? — он кричал, обращаясь к кому-то невидимому.

Старуха отмахнулась от помешанного и отошла в сторону.

- Слышишь меня, проклятая сука?! Я тебя еще достану!

Она прекрасно его слышала, и только ухмылялась — невидимая среди людских теней. Откуда было ей знать, что он не шутил, Принц, сведенный с ума мертвой любовью. Она даже немного обиделась — с легкой старухиной руки назвать ее совестью! Мрак…

…- Зачем вы это сделали?

- Я не делала этого.

Врач открыл толстую папку с делом. И тут же закрыл.

- Вы знаете, что это за лечебница? Сюда заключают только пожизненно. В принципе, мы не столько лечим больных, сколько изучаем их. Сколько лет вы уже здесь?

Она помедлила. Все равно это отродье не поверит. Знал бы он только…

- Двести шестнадцать.

Врач рассмеялся…

- Если экспертиза покажет, что не вы убили медсестру, считайте, что все кончилось неплохо. В противном случае… У нас есть разрешение на экзекуцию больных — если тех становится слишком трудно и хлопотно содержать. Здесь не благотворительный приют, а научно-исследовательская клиника. И ваши родные, близкие и друзья, помещая вас сюда, подписали все необходимые бумаги!..

Да. Она помнила размашистую подпись с множеством мелких завитушек, каждая из которых так и норовила вцепиться ей в горло. То Принц приложил свою руку к простому пергаменту без печати. Печатей не было только проигранная война и расплата.

Hо зачем клинике больная, которая не спит? Hадо вылечить ее от --">