Наталья Ломаченкова - Феникс. Песнь Первая

силой или знаниями надо обладать, чтобы удержать в подчинении нечто подобное! Песня — даже не песня, а колокольный звон, набат — глубокий и тревожный, подчиняющий и повелевающий.

Поединок — всего несколько секунд, растянувшиеся в вечность.

И древний мастер, чуть заметно пошатнувшись, поднимается с колен, выжидающе смотрит на меня. Он знает, что я не могу не сдержать слова.

Я не свожу взгляда с Ветара. И медленно отхожу к очерченной огнём арке. Медленно, словно ступая по лезвиям, каждым шагом разрывая душу. Каждым шагом сражаясь и доказывая себе, что я уже не Альнаор. Что я — Феникс. Что так надо.

Наши глаза встречаются. Разумеется, он всё понимает, и я отворачиваюсь, не выдерживая, потому что чужое отчаяние ранит ещё глубже, ещё острее, чем своё. Отрывистый, прощальный импульс — на большее я не способна — развернуться и броситься во вспыхнувшую пламенем и чернотой бездну. Прочь, пока долг ещё может преодолеть чувства. Прочь, пока у меня ещё есть силы.

Прочь.

Уже не вижу, как яростными клинками скрещиваются взгляды Рантиира и Ветара, как сапфировое крыло неумолимостью океана преграждает принцу путь.

— Это не твой бой, — рокотом волны. — Не сделай так, чтобы мои труды оказались напрасными.

Тень — теперь уже снова тень — исчезает в затухающем портале, и арка гаснет за ней, как гаснет огонь под летним ливнем.

… - Это ещё не конец… — Ильназар вгляделся в подёрнувшиеся пеленой полупрозрачных облаков небо. — Это ещё не конец.

Ветар тряхнул головой. Его глаза, в которых сменялось отчаяние и гнев, проследили за яркой, расчертившей темноту ночи, искрой скатившейся звезды.

— Я найду тебя… — почти беззвучным шелестом слова, которые так же невозможно преступить, как невозможно обмануть собственное сердце. — Я найду тебя, клянусь!..

Эпилог

Снежные хлопья рассыпались перламутровым крошевом вокруг одинокой заледенелой горы, на вершине которой, застыли, глядя в бесконечную даль, двое. Над их головами в непостижимом и чарующем скольжении разворачивалось и сверкало всеми огнями и красками северное сияние. Искристые всполохи играли на их лицах, отражались на неподвижных, резкой ломаной линией откинутых крыльях. Одни — сиреневые, другие — цвета моря.

— Всё получилось немного иначе, чем задумывалось, — это говорила женщина. — Чем это обернётся для нас теперь?

— Она справится, — синие крылья слегка дрогнули, напряглись. А может это была только игра изменчивого света?

— Справится! Этого мало. Мы не можем оставить тех двоих… Они слишком нестабильны… Они не подчиняются законам судьбы.

Тихий смешок в ответ.

— И от этого тебе ещё более обидно, Фортуна?

— Не язви, даан-ра, — звонкий голос прорезался металлом. — Я не знаю, что с ними делать. Они слишком прочно связаны с Фениксом; их устранение может повлечь за собой неконтролируемый всплеск силы, от которого содрогнётся сама Гармония. А один Астиир не в состоянии удержать их.

— Сейчас нам стоит обратить внимание на более насущные проблемы.

— С остальными ты сможешь разобраться сам. Я же хочу знать, что следует делать мне.

Несколько минут молчания. Ветер, с первобытной яростью мчавшийся вокруг горы, словно присмирев огибал не по-земному изящные, будто изваянные из мрамора силуэты.

— Фениксу нужны хранители. Так было всегда, так будет и теперь.

— Хранитель души и хранитель тела… Что ты задумал? Ты думаешь, что будешь в состоянии перенаправить ритуал? И стереть предыдущий? Не слишком ли самоуверенно, даан-ра?

— Не слишком. К тому же, почему ты думаешь, что я стану что-то менять?

Скала горделиво возвышалась над заснеженной равниной, ветер всё так же забавлялся и раздувал снежные хлопья. Горели и переливались в вышине мириады красок северного сияния, распускаясь величавым радужным цветком. Всё было как всегда.

Только двух фигур больше не было.

--">