Лана Борисовна Туулли - Радикальное средство

разгонять толпу простолюдинов, угрожая им всего лишь рассерженным воплем да исказившимся от праведного гнева ликом, не есть самое верное с точки зрения военной тактики средство.

Но его, что удивительно, хватило.

А еще минуту спустя Йоганн уже стоял рядом с драконом. При приближении рыцаря Жоляр выронил из рук топор, обмочился и, вцепившись в новую холщовую рубаху, купленную на те самые злополучные талеры, поспешил скрыться из виду.

Подхватив топор, Йоганн обрубил удерживающую дракона веревку.

— Что вы делаете, ваша милость! — запричитал кастелян. — Ваша милость, зачем же вы так?! И вообще, вы не имеете права! Да–да! Я кастелян Квардифолия, я выполняю повеление короля, а вы, молодой человек, вы…

Кричал Михал Грач очень громко, и на спорящих мужчин начали оборачиваться. Стражники прислушивались, служанки, открыв рты, запоминали, чтоб завтра пересказать кумушкам, детвора откровенно наслаждалась — часто ли увидишь столько интересного за один день!

— Вы, молодой человек, — изменник! — наконец, нашел правильное слово кастелян. — Вы не позволяете мне исполнить королевский приказ!

— Король приказал избавить Соколиную гору от драконов! — закричал Йоганн. — Идите, проверьте, там никого нет!

— Не оправдывайтесь, не оправдывайтесь, господин Йоганн, — погрозил сухим, испачканным в чернилах пальцем Михал. — Если вы мешаете мне выполнять волю короля, значит, вы изменник! А против изменников существует радикальное средство…

Кастелян обернулся, чтобы подозвать стражу.

Не помня себя от ярости, Йоганн взлетел по ступенькам, плюнул в ладонь, сжал кулак, и, стоило голове управляющего замком вернуться в прежнее положение, нанес удар в челюсть. От души.

Приступ гнева закончился так же быстро, как и начался. Уже через секунду Йоганн разжал пальцы, посмотрел на залитого кровью господина Михала…

На его правую руку, в молящем, защищающемся жесте вскинутую к перекошенной, сломанной челюсти…

Второй удар он нанес абсолютно хладнокровно, как на тренировке. Умело сломав кастеляну правую, писчую руку, Йоганн величаво бросил, что в качестве пени Михал Грач может взять все деньги и новый плащ, который найдет в бывших комнатах господина Померанца, и с достоинством удалился.

Пришлось, правда, задержаться, чтобы поваренок принес оружие, доспехи, да соорудить подобие уздечки для драконыша… Но это мелочи.

— Что мне с тобой делать? — в который раз спрашивал Йоганн у драконыша. Чудище исправно поедало любую попавшуюся дичь, росло не по дням, а по часам, и уже научилось пускать из пасти тоненькую струйку пламени. Ее едва хватало, чтоб поджечь походный костерок, но не за горами был тот день, когда из драконова горла будет исторгаться огнь зело жаркий и смертоубийственный.

Идти в поводу, как лошадь, драконыш отказывался категорически. Он вырывался — благо, силы хватало, и убегал. Смешно задирая лапы и приволакивая вывихнутое при поимке крыло, он носился кругами, топтал недавно убранные нивы и до смерти пугал местных жителей. Вернее, как понимал Йоганн, драконыш всего лишь играл с громко вопящими, разбегающимися игрушками, но как это объяснить крестьянам? Как же им объяснить, что нельзя убивать неразумного малыша, только за то, что он украл вашу козу?

А в какой день дракон перестанет быть «неразумным малышом», нуждающимся в защите, и превратится в кошмарного монстра? Правильно ли поступил Йоганн, что остановил горе–палача? И вообще, что же делать дальше?

— Может, вернешься к своим? — спросил он драконыша. — Вон она, Соколиная гора, еще видно…

Драконыш курлыкнул, захлопал крыльями, поднимая дорожную пыль, и бросился к выстроившимся вдоль дороги кленам. Должно быть, заметил кроличью нору.

— А ко мне домой тебе нельзя. Отец рассердится, матушка не поймет…

— Ты уверен, что у тебя есть дом? — раздался за спиной знакомый голос. — А кто доказывал, что дом странствующего рыцаря — его дорога? И что не нужно ему никакого другого имущества, кроме коня, меча и верного спутника? Кстати, о спутнике. Это действительно дракон?

С тех пор, как Йоганн со скандалом покинул Квардифолий, прошло пять дней. Из множества дорог ноги сами собой выбрали ту, которая привела к небольшой рощице, за которой возвышался лысый холм, за которым начинался корабельный лес, за которым был обрыв, за обрывом — заливной луг, и неширокая речка… А там уже до Померанца рукой подать.

А до того --">