Матвей Геннадьевич Курилкин - Темный Нижний

среди приличных господ, но здесь живут всякие бесклановые, они и не такое видели!

— О! — обрадовался Птицын. — Это правда, тупанул! А почему не поворачиваться?

— Потому что я голая, глупый ты князь! — стуча зубами ответила девушка и перекинулась обратно в лису.

— Да чего я тем не видел⁈ — возмутился Валерка, который уже при желании мог сто раз всё рассмотреть. И, если честно, рассмотрел во всех подробностях. Только о том, что последнюю мысль нужно удержать за зубами парень подумал уже после того, как её высказал. Алиса, уже в образе лисицы, подпрыгнула, пытаясь ухватить его за многострадальную, покусанную морозом пятку, он рефлекторно дёрнул ногой, потерял тапок и свалился на другую сторону, прямо в сугроб.

— Да чего ты возмущаешься⁈ — крикнул Птицын, с трудом приняв вертикальное положение. Плед, конечно, в падении слетел, и теперь пушистый снег таял на спине и груди. Впечатления… специфические.

— Да, я видел тебя голую! — стуча зубами продолжил парень. — Несколько раз! Очень красиво! Я что, виноват, что ли⁈ Я ж не специально подглядывал! И как-то странно после такого стесняться!

Лисица, которая за забор пробралась через какую-то щель, выплюнула возле него потерянный тапок, и опять забежала ему за спину:

— Вместо того, чтобы ругаться, переходи скорее на ту сторону! Нам нужно найти тебе одежду, ты уже весь синий! И случайно — не считается! Я — приличная девушка!

«То есть это я ругаюсь, а не меня попытались укусить, и скинули голым в снег», — подумал Птицын, но в этот раз благоразумно не стал озвучивать свои размышления вслух. Время для болтовни действительно не самое подходящее — вроде весело, а вроде ног он вообще больше не чувствует.

На той стороне в самом деле оказалось гораздо проще. До самой водокачки удалось добраться без приключений, благо возле реки на этой стороне никаких деревьев нет, и ветрено настолько что верхняя часть сугробов превратилась в плотный наст. По нему Валерка и дошёл до здания водокачки.

— Как же хорошо! — пробормотал Птицын, ввалившись в здание. Внутри тоже было холодно, но хотя бы без ветра. Да и холод — ненадолго. Тряпья у вурдалаков с собой было более чем достаточно, он это точно помнил. Валерка по-хозяйски забрался в кладовую и навертел на себя всё, что нашёл. И — валенки! Вот уж была радость, когда он нашёл слегка потрёпанные и будто поеденные мышами валенки!

— Блин, надеюсь, Андрей Иваныч не станет возмущаться, что я так бесцеремонно с его запасами. Алиса, ты перекидывайся и одевайся тоже! Нужно поесть и решить, что дальше будем делать.

Лисица кивнула и очень красноречиво указала глазами на дверь кладовой. Птицын послушно вышел. Как назло, как раз напротив двери в каморку было приставлено большое прямоугольное зеркало от трюмо. Зачем уж вурдалаки его с собой прихватили — Птицын терялся в догадках. Почему стоит возле стены — тоже не знал, но догадывался, что куда-то его собирались пристроить, да не успели, скорее всего, это он своим появлением сбил ребят с толку. И вот теперь в этом самом зеркале отражался Валерка. В ватных штанах поверх камуфляжных, в валенках, в пиджаке Андрея Ивановича — том самом, в котором он его впервые встретил, а поверх этого пиджака был ещё и пуховик. Когда-то очень давно — белый. Ну и как вишенка на торте треух на голове.

— Блин, я с тех пор, как стал проводником, чем дальше — тем хуже выгляжу, — едва сдерживая смех пробормотал парень. — Меня не то что в приличное общество, меня в ночлежку для бездомных в таком не пустят!

Из каморки с хламом вышла Алиса. Валерка замолчал, и терпел секунд десять, пока его всё-таки не прорвало. Кто бы удержался? Вдвоём в зеркале они смотрелись как парочка из анекдота. Облегающая шапочка, через которую вылезло одно ушко, вязаная кофта на четыре размера больше, чем необходимо поверх ещё одной, и штаны, явно оставшиеся от металлиста — судя по толстой цепи на боку. Оттенялось это великолепие шикарными чувяками в стиле «прощай молодость». Нет, эту девчонку даже таким было не испортить, но смотрелась парочка колоритно.

— Мы с тобой сегодня определённо произведём фурор! — честно рассказал обиженной Алисе Птицын. — Не переживай. Нам только до дома добраться, --">