Джон Голд - Лидер «Свободы» 2

Влетевший в салон подарок, я рывком подхватил и сунул в личное хранилище. А спустя пару секунд поймал и вторую гранату. Четверка нападающих бегом рванула к переулку, куда спускался снайпер. Ждут взрыва, а его все нет.

— Нуда-куда. Откуда у сына барона личное хранилище, — недовольно бормоча под нос, переворачиваюсь на сиденье лицом к двери.

Им неведомо что внутри хранилища время идет в десять раз медленнее. Я и сам об этом узнал только на острове, когда заметил что приготовленная еда в личном хранилище остывает сильно медленней.

Нападающие притаились за углом. Действуют организованно, чувствуется военная подготовка. Понятно! Проводят процедуру зачистки места преступления. То-то вторая граната оказалась зажигательной.

— Разбрасывают тут мусор всякие! — Шепчу я и выглядывая наружу, швыряю первую гранату обратно в переулок.

Следом второй гостинец летит к отступающей тройке, но взрывается ещё в воздухе со свето-шумовым эффектом. Следом раздается взрыв в переулке… и нет. Я никуда не бегу. Действую в рамкам всё той же военной тактики.

За следующие полминуты ситуация резко меняется. Первая тройка вообще не пострадала. По ментальным ощущениям они держат на прицеле все возможные секторы обстрела. Во второй тройке один убитый, один тяжело раненный. Выстрел! Ментальный отклик раненного гаснет.

Из переулка доносится еще два выстрела. Вместо пяти ментальных сигналов, там теперь чувствуется только один удаляющийся и один угасающий. Спускавшийся с крыши снайпер легко пережил взрыв гранаты и добил тяжелого раненого. Без лишней суеты, снайпер делает ещё по паре контрольных выстрелов всем убитым в переулке.

— Профессионалы, значит? — на всякий случай держу наготове навык «Дыхание разрушения». Если противник подойдет к машине, я смогу атаковать первым сквозь преграду.

Обошлось. Все ментальные сигналы собираются в одной точке. Вдали завыла сирена полиции. Количество ментальных откликов поблизости начинает расти. Люди очнулись от внезапной стрельбы.

Хлопки дверей, визг колес. Нападавшие покидают место преступления. Ох, не зря я взял себе улучшение слуха… десять лет назад. Чёрт, даже не верится что прошло столько времени.

Выбравшись из машины, я первым делом огляделся. Водитель, нанятый бароном Самойловым безоговорочно мертв. Погибни он на задании от храма или Ассоциации, ещё имелась бы возможность возродится. Но на Земле силы богов не работают.

На всякий, я снял с его руки часы и забрал портмоне. Дело не в деньгах — личные вещи хранят яркие воспоминания. Мне нужно составить свою картину событий, происходящих в городе. Кто-то нанял людей, чтобы убить сына барона. Вопрос в том, как убийцы заранее узнали наш маршрут? Возможно имеет место предательство.

Сирены полиции уже совсем близко. Метнувшись в переулок, проверил тела убитых нападающих. Плюс один автомат, несколько гранат и обойм в хранилище. По понятным причинам, убийцы паспорта с собой не носят. Но мне они и не нужны. А вот кольцо, наручный браслет и потёртую монетку-амулет я прихватил.

Теперь можно уходить. Хотя нет! Гильзы оставленные снайпером, тоже надо проверить.

* * *

12:48, окраина города, детдом Подсолнух

Дом, милый дом! Охранник на входе дед Селантий, исправно нёс свой пост, храпом разгоняя мух и комаров. На первом этаже, всё также витают ароматы их столовой. Детвора разбежалась по учебным классам, так что до кабинета мадам Ясень я прошел никого не повстречав.

Открываю дверь и без стука захожу внутрь. Постаревшая Мадам, сегодня вся в черном. Шикарное деловое платье скрывает половину шеи с рукавами до запястий. Я же в голубом пиджаке и тёмных брюках на голое тело. Окровавленную рубашку пришлось спрятать в хранилище от лишних глаз. О том, где и как я отмывал волосы от крови, пожалуй промолчу. Хозяин той забегаловки получил щедрые чаевые.

Ничего не говоря сажусь на стул стоящий перед столом директора Подсолнуха. Всей необычности моего внешнего вида, хватило лишь на поднятую бровь мадам Ясень. Сидим, молчим, рассматриваем друг друга.

— Заварить вам чаю, господин? — уголки губ Мадам едва дрогнули.

— Абсалом, — в груди тихо клокочет комом смутных эмоций. — Григорий Абсалом. Помните такого?