Олеся Шеллина , Лёха - Незаконный наследник. Стать жестче

сомкнулись на рукоятке, и она, как учил её брат, коротким, но сильным движением, без замаха, всадила нож в шею этому уроду. И скинула его с себя.

В тот же момент, когда Люсинда вскочила на ноги, из прохода вынырнул Керн. В полумраке этого огромного помещения, с его изломанными тенями, зрение на мгновение подвело Люсинду, и ей показалось, что перед ней встал вовсе не Костя, а кто-то другой. Этот другой был гораздо выше и массивнее, а окружавшая его аура, состоявшая из тьмы, густо замешанной на власти и каком-то чудовищном кошмарном опыте, придавливала к земле, не позволяя даже головы поднять.

— Как ты здесь оказалась? — резко бросил Керн, и наваждение прошло. Люся отвернулась от него и снова бросилась к Егору.

— Паразит перенес, — проговорила она, закусив губу. Она не знала, как спустить Егора. И не могла понять, что же эти звери с ним сделали.

— Вот как, — Керн подошел, только не к ней, а к стоящему неподалеку столбу.

Ухватил обмотанную вокруг него цепь и начал ее понемногу отпускать. Тело Егора дернулось, и он начал опускаться по мере того, как Керн разматывал цепь. Люся обхватила его поперек груди и не позволила мешком свалиться на пол, осторожно укладывая. На стоящем неподалеку столе лежали какие-то одеяла. Люся метнулась к ним, а Керн освободил руки Егора от цепи и оков, подхватил тяжелое тело и подтащил к Люсинде.

— Туда забирайся, там вас не будет сразу заметно, — он бросил ей мешок. — Там обрез и патроны. Умеешь пользоваться? — Девушка, закусив губу кивнула. — Стреляй во всей, что пошевелиться. Поняла? — она снова кивнула. — Я скоро приду.

Керн ушел, а Люсинде удалось втащить Егора под стол, укутать его в одеяло, да еще и стул поставить так, чтобы он загораживал их. Она вытащила обрез и поставила перед собой несколько патронов, после чего обняла Егора, пытаясь уловить его дыхание или расслышать стук сердца.

— Ты после всего этого должна будешь на мне жениться, — раздался хриплый шепот у её уха. Люся заглянула ему в лицо, и увидела, как блеснули приоткрытые синие глаза, которые сейчас от боли слегка посветлели, и это стало заметно даже в царящем полумраке. — Или как правильно будет? Выйти замуж? — Люсинда всхлипнула, и, наконец-то, заревела. Осторожно обхватив его голову руками, она ревела и целовала, куда придется.

— Мне нельзя за тебя замуж. Тебя тогда по-настоящему из дома выгонят, — удалось ей проговорить между всхлипами.

— Ерунда, к Керну напрошусь, хоть водителем он меня возьмет. Так что с голоду не помрем. — Егор шептал, потому что говорить не мог. Он так напрягал связки, чтобы не заорать, что, похоже, умудрился их повредить. — Ну так что, выйдешь за меня?

— Дурак, — и Люсинда разрыдалась еще горше. Егор явно бредил, находясь на грани сознания, потому что даже не удивился тому факту, что Люсинда каким-то образом здесь оказалась. Но самое главное, он был жив, и Керн здесь, надо только продержаться, пока он не вернётся, и можно будет везти Егора к целителям.

Тут где-то впереди раздался грохот, и она сразу же перестала плакать, словно кран кто-то перекрыл. Вытерев слезы, она схватила обрез и, зарядив его, начала напряженно всматриваться туда, откуда раздавался шум.

* * *

Я думал, что попаду сразу к Егору. Но, очутившись в каком-то длинном коридоре, понял, что, кажется, промахнулся. Тут на полу что-то блеснуло, я присел на корточки и поднял с пола передатчик. Видимо, он выпал из уха Егора, когда его здесь тащили.

Невдалеке раздавали звуки ударов и чьи-то голоса.

— Эй, хватит, ты его так убьешь. — Проворчал грубый голос.

— И что? — зло ответили ему. — Посмотри, что эта тварь с Касьянычем сделала.

— Так ведь никакого кайфа, идиот, — ругнулся тот, чей голос я услышал первым. — Он даже не прочувствует ничего. Я, например, хочу, чтобы этот золотой мальчик заорал, чтобы верещал и умолял остановиться. А ты даже этого не можешь сделать. — А дальше пошли такие фантазии на сексуальные темы, что я почувствовал, как меня захлестывает волна дикой ярости.

Это вы сейчас верещать будете, на одной ноте, твари. Я вас собственные кишки жрать заставлю. Дар смерти рвался наружу, и я не собирался его сдерживать. Кто-то сегодня очень сильно пожалеет, что затеял эти игрища. Подняв с пола какую-то железяку, я подошел к выходу из коридора. Это был заброшенный цех. Гигантское помещение с огромными потолками и прекрасной акустикой. И тут мой взгляд упал на подвешенном за руки теле Егора. Ярость --">