Наталья Гимон - Ведьмочка

это неземное счастье! Это – постоянная заполненность сердца. Это радость от того, что он рядом… Подумать только! Я, наверное, тебя последний раз сегодня "ведьмочкой" называю…

– Да, последний… – тихо откликнулась она.

Я говорила ещё очень много, не понимая тогда самого главного: я сама придумала себе её согласие с моими словами. Придумала отговорку, чтобы не услышать того, что Яра хотела мне сказать. Я просто не хотела этого слышать. А она просто не стала меня расстраивать…

Спустя примерно год была ещё одна свадьба: Ярослава выходила замуж. Я не смогла прийти порадоваться за неё: мой к тому времени уже восьмимесячный сын внезапно затемпературил – зубки. Но Люся принесла мне целую кучу фотографий, на которых моя маленькая подружка была такой счастливой, такой радостной. Конечно, через несколько дней мы и сами поздравили её, но на саму свадьбу к Яре я, все-таки, не попала. А ведь должна была быть Свидетельницей. Правда, неугомонная Люська заменила меня и здесь.

Последующие несколько лет мы виделись довольно редко: семьи, дети, работа. Яра, кстати вернулась в свой родной город, и её муж помог ей заново устроиться в жизни. Поначалу, когда Ярослава заходила к нам проведать своего Крестника, она по-прежнему оставалась маленьким солнышком: таким же улыбчивым и тёплым, ласковым и светлым. Да-да! Яра стала Крёстной мамой моему сыну ещё до своей свадьбы, а он с первой встречи, будучи ещё совсем крошечным, обожал её, как никого, и она отвечала ему взаимностью. Мой сынишка, едва увидев Яру, начинал махать руками и ногами, радостно пуская слюни и при этом не забывая улыбаться во весь рот, а когда подрос, только услышав её голос, летел ей на встречу, сначала на четвереньках, только попка сверкала, быстро виляя из стороны в сторону, а потом и на своих двоих, спотыкаясь, расставив руки, как крылья, для равновесия, и лопоча что-то неразборчивое. Всё верно. Её трудно было не любить.

Олег и Ярослава прожили вместе четыре с лишним года. И поначалу оба выглядели счастливыми и довольными жизнью. По крайней мере, они всем такими казались. И всё же однажды что-то изменилось, что-то неуловимое, но очень важное.

Как-то, сидя у меня в гостях, Ярослава вдруг, отставив чашку с чаем, ни с того ни с сего сказала:

– Пообещай мне одну вещь, пожалуйста.

– Где-то я это уже слышала… – улыбнулась я, беря из вазочки маленькое рассыпчатое шоколадное печенье.

– Пообещай, – Яра перехватила мою руку и жалобно заглянула мне в лицо.

– Хорошо. Какую? – Извернувшись, я всё-таки отправила в рот печенюшку, с удовольствием ощущая, как она рассыпается на нежную крошку и тает на языке, отдавая мне свой горьковато-сладкий вкус и аромат шоколада.

– Пообещай, что если у меня родится малыш, ты не оставишь его, позаботишься о нём.

Я поперхнулась печеньем, а когда прокашлялась, взглянула на неё огромными от удивления глазами.

– Яра, ты чего это?

– Просто пообещай.

– Хорошо…

Мы молча сидели где-то с минуту: она – крутя в руках чайную ложечку и глядя в окно, я – не отводя взгляда от её пальцев, касавшихся остывшего серого металла. Потом я подняла глаза и увидела, что она что-то беззвучно шепчет. Яростный порыв ветра сотряс стекла в окне кухни, едва не разбив их вдребезги, и я испуганно вскрикнула. В тот же миг Яра вздрогнула и быстро отвернулась от окна. Ветер сразу же стих. В соседней комнате заплакал мой сынишка, до этого момента мирно посапывавший во сне, и пока я бежала к его кроватке, в моей голове так ярко и так некстати вспыхнуло всего одно слово. "Ведьмочка".

*

Ночь. Три часа. Бессонница жёсткой подушкой держала мою голову у себя на коленях, вливая в неё тягучий сироп тоскливых мыслей. Теперь тоскливых. Когда они были тревожными, я предпочитала пить на ночь успокоительное, лишь бы не слышать по ночам их шепота в своих ушах. Из дома напротив в моё окно робко заглядывал крохотный огонёк чужой люстры. Кого-то так же, как меня, обнимала сейчас за плечи подруга-бессоница.

На крыше того же дома, закутавшись в черничный плащ, сидела луна. Её серебристо-голубой свет выхватывал из темноты спящего рядом со мной моего Любимого человека. Он спокойно и ровно дышал во сне, обнимая меня. Счастливый… В соседней комнате заворочался мой сын. Наверное, луна хотела и его погладить по щеке, а он спрятался от неё в тень, отвернувшись к стене.

Старшая сестра Ярославы смотрела мне прямо в глаза и словно спрашивала: "Что же ты? Не уберегла… Не защитила…" А я молчала. Мне --">