Анна Олеговна Ванина - Держись от них подальше. Часть первая

критическим взглядом свои малогабаритные хоромы, она принялась за очищение окружающего пространства и восстановление жизненного равновесия, как говорит Ленка. То есть за генеральную уборку.

С детства Александра терпеть не могла мыть пол, но еще больше не любила гладить белье. Но бабушка учила: “Трудности закаляют характер”. Трудовой порыв занял весь день.

Квартира дышала чистотой. За большим, отмытым до скрипа, окном сгустились сумерки. Александра щелкнула клавишей на стене. Вокруг разлился мягкий, яркий свет. Чистое, но голое окно делало комнату неуютной.

– Усталая, но довольная, она отправилась вешать новые портьеры, – мурлыкала себе под нос Александра, уговаривая себя на финальный рывок. Древняя стремянка сопротивлялась, не желая стоять ровно. Портьеры – большие, из плотного, тяжелого, мягкого белого шелка, давно ждали своего часа.

Музыка в соседнем доме стихла. Только громкие мужские голоса о чем-то спорили в комнате за открытым окном. Слышались отдельные слова. Александра усмехнулась, отчетливо расслышав: “Сам дурак”.

– Ничто не выбьет нас из седла. Русские не сдаются. Победа будет за нами. – Александра изогнулась на верхней ступеньке стремянки-долгожителя и сосредоточенно шипела сквозь зубы. Мерзкие петельки не желали цепляться за мелкие крючочки. Вдохновение от мыслей о шикарной драпировке белоснежного шелка на окне сменилось раздражением.

– Ваше здоровье, – внезапно услышала она у самого своего уха. Вздрогнув от неожиданности, развернулась на голос. Верная стремянка, пронзительно скрипнув, разъехалась. Александра схватилась за карниз и вместе с ним рухнула на пол. К грохоту стремянки и карниза добавился звук разбитого стекла.

– Твою ж, контузию! Так убить можно. – Пытаясь выбраться из ловушки, под ней, хриплым голосом, возмущалось большое тело.

Александра, путаясь в шелковых портьерах, барахталась на чем-то мягком. Это “что-то” под ней шевелилось и кряхтело. Откинув ткань, она вскочила и осмотрелась. У раскрытой балконной двери на полу сидел незнакомый мужчина.

Пригвоздив его к месту яростным взглядом, она молча сгребла в кучу уже совсем не белый шелк. Уставилась на мокрые розовые пятна на ткани.

От обиды у нее навернулись слезы. Сжав губы, Александра аккуратно положила портьеры на карниз, упокоенный под окном у стены. Пригладила руками растрепавшиеся волосы и сердито уставилась на молодого красавца. Тот так и сидел на полу.

Он был большой. Стоя рядом, она выглядела ненамного выше. Потирая правое плечо, он глупо улыбался, глядя на Александру. В комнате разливался сладкий аромат дорогого алкоголя.

– Вы там живы? – послышался взволнованный девичий голос с соседнего балкона.

– Значит, говоришь, счастье само на меня свалится, – улыбаясь еще шире и разминая шею, ответил своей знакомой мужчина. Он так и не сводил задумчивого взгляда с Александры.

Александра посмотрела на девушку. Та, виновато улыбнулась и беспомощно развела руками. Вернув внимание на белобрысого незнакомца, она строго произнесла:

– Выход там. – Махнула рукой на входную дверь.

Глупая улыбка сползла с его лица.

– Даже чаю не предложите? – произнес он с обидой в голосе.

– Что? – взметнув брови, спросила она придушенным голосом. Ее глаза широко распахнулись и, опасно блеснув, потемнели. – Татарин, – процедила она сквозь зубы и прищурилась.

– Почему, татарин? – возмутился незнакомец.

– Потому, что незваный, – со злостью произнесла она. Бесцеремонность проходимца ее бесила. Шумно выдохнула и повторила: – На выход. Быстро. – Резким жестом ткнула указательным пальцем в сторону двери.

– Вот ведь… – не закончив фразу незваный гость медленно поднялся. Он стоял перед ней огромный, чужой, нетрезвый, сильный, опасный и красивый. Чужак смотрел на нее беспомощно и восхищенно. Вздохнул. Развернулся и плавно, сытым, ленивым хищником, двинулся к двери. Выйдя на лестничную площадку оглянулся. Посмотрел, будто вбирал в себя весь ее образ.

***

Дверь закрылась. Алекс остался один. Постоял и пошел к лестнице. Спустился на несколько ступеней, остановился и сел. Уперся локтями в колени, обхватил голову руками и простонал:

– Идиот. Допился.

Он сидел на ступенях и мысленно обзывал себя крепкими, боцманскими словами. А еще ему стало досадно:

– Подумать только, так просто попался. Надо же так поспорить с Костей. Он ведь --">