Питер Ньюман - Странник

выщербленной каменной плиты, качая головой, сидит Хозяин. Его темный звериный глаз омертвел в черепе, он заставляет нервные окончания вопить, посылая потоки боли. Хозяин не знает, что его обнаружили.

Странник припадает к земле, осторожно кладет ребенка на пыльную почву и следом медленно поднимается, его клинок поет, почуяв воздух.

Теперь Хозяин все понимает. Он пытается уползти спиной вперед, сыплет невразумительными мольбами, пока его не накрывает тень бродяги.

Резко наступает тишина.

В сумерках вокруг трупа Псиного Отродья собираются тощие как палки люди и жирные мухи: и тех и других влечет еще теплая плоть. К утру они дочиста обглодают кости. К полудню половина людей умрет от того, что их желудки неспособны переварить сытное мясо. К вечеру их скелеты пойдут на обмен у некроторговцев.

В Новом Горизонте ничто не пропадает зря.

Глава 2

На окраине Нового Горизонта собрался караван, готовый отправиться в путь с рассветом. Странник присоединяется к нему, смешиваясь со скоплением потрепанных торговцев и путешественников, потерянных и позабытых.

Оси повозок скрипят, вьючные животные кряхтят, люди волочат ноги. Пока Новый Горизонт отдаляется, словно тающий ночной кошмар, развязываются языки и неуверенно заводятся разговоры.

Желтая половина солнца в этот день восходит первой, озаряя небо золотом. Подверженные суевериям торговцы принимают это за хороший знак, один из них настолько впадает в благоговение, что даже делится питьем с ближним. Для большинства же цвет солнца лишь меняет палитру безнадеги.

Вскоре горизонт приобретает красноватый оттенок, предвещая второй рассвет на дню.

Когда-то давно мир согревала единственная звезда. Того времени никто не помнит, хотя все соглашаются, что тогда явно было лучше.

Люди считали, что, когда солнце раскололось, должен был настать конец света, но два осколка звезды ни взорвались, как было предсказано, ни обрушились на землю, сея разрушения и дожди из пламени. Вместо этого они продолжили вместе неспешно плыть по небу, будто пьяные партнеры, которые все еще пытаются танцевать, когда музыка давно уже утихла.

Странник приближается к одной из самых больших повозок, отвлекая внимание кучера от его самокрутки. Не вынимая изо рта тлеющей сигареты, извозчик выдавливает:

– Тебе чего?

Странник смотрит на заднюю часть повозки, а потом переводит взгляд на водителя. Еще одна драгоценная монета меняет владельца, и бродяге позволяют войти внутрь.

Кузов повозки за занавесью весь заставлен ящиками из поцарапанного пластика и помятого металла. Место не потрачено зря, даже запахи едва просачиваются между контейнерами. Некоторые накрыты изношенными тряпками, но таких совсем мало; содержимое большинства ящиков беспардонно выставлено на обозрение.

Странника оно не интересует. Он оглядывается через плечо и отгораживается от остального мира куском ткани.

В тесном закутке уединенности он снимает плащ, отстегивает меч и неловко присаживается на корточки с ребенком, втайне пронесенным внутрь. Из-за усилившейся лихорадки тяготы последних дней пути никак не потревожили спящего неестественным сном младенца.

Странник протирает ему лоб рукавом и дует прохладным воздухом на краснеющее лицо. Малыш морщит нос, вяло поворачивает голову. Когда ребенок начинает шевелиться, Странник достает драгоценное лекарство, откручивает крышку склянки и подцепляет пальцем немного желейной гущи сиреневого цвета. Он сует палец младенцу в рот и ждет. Беззубые челюсти кусают палец, и младенец начинает сосать. Еще два раза бродяга дает малышу лекарство на пальце. Тот с жадностью его принимает.

Какое-то время оба дремлют, убаюканные покачиванием и скрипом повозки.

Внезапно из глубин кузова доносится шепот:

– Помоги мне.

Напрягаясь, Странник оборачивается в сторону крупной металлической клетки. Чумазые пальцы оттягивают завесу, обнажая детское лицо. Не полукровка, рожденный от запятнанных родителей, но и не вполне свободнорожденный, не чистой крови. У ребенка острые черты лица и маленькое тощее тело, на котором отразилась необходимость всю жизнь питаться объедками и полагаться на ум. Он замечает все вокруг, и от увиденного его рот удивленно распахивается.

– Ух ты, вот это меч! – выговаривает он с изумлением. – Ты рыцарь-серафим. Я думал, по эту сторону Разлома вы все умерли. – В его голосе слышно скрытое восхищение, а в глазах мелькает что-то --">