Владимир Строгонов - Повесть о бродячих животных

кухне — лужи крови от подтаявшего мяса и недоеденные куски, и посреди всего этого проклятая зверюга.

Вскочил, накинул халат, осторожно вышел из комнаты. Кабинет в порядке, только дверь приоткрыта — а ведь закрывал, точно помнит. Бросился на кухню. И остолбенел. Нет, на кухне тоже все было чисто, но зверь, конечно, был здесь. Она сидела, забравшись с задними лапами на диванчик, обернувшись своим пушистым хвостом. Локтями передних лап оперлась о стол, а морду положила на то, что вполне можно было бы назвать ладонями. И читала книжку, прислоненную к графинчику с водой, стоявшему на столе. Именно ЧИТАЛА. Дочитала до конца страницы и аккуратно, когтем, перевернула лист. И, наконец, посмотрела на Сергея:

— Извини, я книгу без спроса взяла. Но ты так крепко спал, будить не хотелось…

Потом Сергей не смог вспомнить, заорал он, или спазм так скрутил горло, что он рванул в коридор молча. Пола халата запуталась в табуретке, та упала под ноги. Сергей споткнулся, перевернулся в падении спиной вперед и грохнулся затылком о кухонную столешницу. Последнее, что он услышал, это было испуганное «Ой!», и что-то рыжее метнулось к нему.

Очнулся от трех вещей сразу: кожу на голове стянуло ледяным холодом, за шиворот текло, и еще что-то мягко шлепало его по щекам. Приоткрыл глаза. Похоже, он сидел на кухонном диванчике, привалившись к спинке, а перед ним НА ЗАДНИХ ЛАПАХ, слегка присев, чтобы видеть его лицо, стояла зверюга. И хлопала его лапами по щекам. Морда ее явно выражала озабоченность и тревогу.

Сергей застонал и опять закрыл глаза.

— Ну все, очнулся, не притворяйся. Ничего страшного, всего лишь ссадина на затылке. Кровь я заговорила, хотя здесь это с большим трудом получилось. И головой потряси, вдруг сотрясение мозга? Не тошнит? — голос у нее был низкий, какой-то порыкивающий. Еще чуть ниже — было бы неприятно. А так — хотелось слушать и слушать… И еще смотреть в эти желтые глаза с золотистыми искорками…

А еще хотелось, чтобы этот кошмар закончился.

— Ты кто?! — прохрипел Сергей, не открывая глаз. Дотянулся до головы, снял узелок с кубиками льда. Явно из его морозильника. Потрогал голову. Похоже, действительно, только ссадина. И кровь не течет. Повезло, могло быть и хуже.

— Я? Лиса, — зверюга ответила таким тоном, каким объясняют умственно неполноценным детям очевидные вещи.

В свое время тренер требовал: страх, любой страх надо переводить в злость, злость помогает, ею проще управлять. У Сергея не всегда выходило. Тут получилось само собой. Он швырнул узелок со льдом в угол, открыл глаза и заорал:

— Лиса?! Лисы — маленькие зверьки, не выше табуретки, живут в лесах, охотятся на зайчиков! У лис нет когтей как у тигра и глаз как у крокодила! И лисы не разговаривают, они тявкают!

— А кто такие крокодилы и тигры?

— Звери, огромные и страшные, — Сергей откинулся на спинку диванчика, злость уходила. Правда почему-то не было уже и страха.

Зверюга села совершенно по-человечески на табуретку. Выпустила когти и стала их рассматривать:

— Когти как когти. Бывают и больше. А глаза что?

— Красивые, — буркнул Сергей, потер затылок.

Лиса встала с табуретки:

— Ты меня проводишь вниз? А то люди могут испугаться, если я по вашему дому одна бегать буду.

— А ты что, уходить собралась?

— Ну да.

— А есть куда? Или опять на помойку?

Лиса замялась, потом честно призналась:

— Нет. Домой мне пока не вернуться.

Сергей посмотрел на грустную мордочку зверя.

— Я ж тебе обещал и еду, и крышу, так что живи здесь. — потер ушибленный затылок и потом мстительно добавил, — но теперь не бесплатно. Раз ты разговаривать умеешь.

Лиса растерялась:

— Но у меня ничего нет. И этих… ваших… как их… денег нет.

— У тебя и карманов нет, где их хранить, уж я точно знаю. Плата простая, ты мне честно расскажи, откуда ты, кто ты такая, и как ты оказалась в таком положении.

— Ну, ты продешевил, — лиса рассмеялась. Смех ее был похож то ли на кашель, то ли на тявканье. Сергей не понимал, нравится ему это или раздражает. — Я бы и так все рассказала.

— А я бы и так тебя пустил жить.

Лиса скользнула к нему, положила передние лапы ему на плечи.

— Спасибо тебе. Я, честно говоря, уже не знала, что мне и делать. Мне до начала августа надо продержаться. А там я к себе смогу уйти.

— Ну и живи у меня, — повторил Сергей, — я все равно один тут. Да я и дома почти не бываю. А почему вчера не призналась?

--">