Владимир Строгонов - Повесть о бродячих животных

Джерька — с такой же спутанной и с такой же грязной шерстью, облитой машинным маслом и пеной от огнетушителей. С той разницей, что Джерька была уже мертва, а эта псина вполне себе живая. Пока еще живая. А еще рядом с разбитой машиной лежали тела его родителей, убитые той пьяной сволочью на «КАМАЗе». Только тогда ему, малолетке, их не показали. Да, тоже вот поехали на дачу. А Сергей отмазался — типа к контрольной надо готовиться, а сам убежал к Лешке в приставку играть.

Сергей сглотнул комок в горле:

— Не буду я тебе больше кусков давать.

Пес перевел взгляд на Сергея и слабо вильнул хвостом, мол, жалко, что ли, вон у тебя сколько.

— Подачка это, а не помощь, бродяга. Давай лучше сделку заключим, я все-таки какой-никакой, а юрист. Я предлагаю тебе еду, крышу, двухразовую прогулку по часу, а в выходные в парке часа по два, по три. А ты… Ты радостно встречаешь меня и не безобразничаешь в квартире. Не сойдемся характерами, всегда можно расстаться. Согласен? — Сергей поморщил нос. — А еще я тебя отмою, как следуют. А то рядом тяжело находиться.

Пес вздохнул, опять вильнул хвостом и уставился на баранину.

— Ну, будем считать, что согласен. Пойдем. — Сергей подхватил мешки с мясом.

Псина неуверенно двинулась за Сергеем. Перед парадной остановилась, перетаптываясь на месте.

— Да идешь ты или нет? — Сергей схватил зверя за гриву и втянул в холл. — Сейчас опять дождь пойдет. Тебе-то уже все равно, а я мокнуть не хочу.

— Сереженька, ну куда ты такую грязюку тащишь! — консьержка выскочила из своей конторки.

— Теть Наташа, неужели не видите? Молодой, но уже знаменитый юрист завел элитного пса. Завтра во всех новостных лентах светской хроники запостят.

— Сережа, ты зубоскалишь, а с него вон какая лужа натекла.

— Ну, теть Наташа, если с меня натечет, то и мне на помойке ночевать?

— Ты здесь прописан и за уборку платишь. Ладно, брысь оба отсюда. Марш к себе в квартиру. И если он нагадит на лестнице, сам мыть будешь, — консьержка вернулась в будку за шваброй. — Да, вчера в него Вика пустой банкой от пива бросила.

— В Вику саму надо банкой бросить, желательно полной, чтоб потяжелее, может, поумнеет. А еще во Франции считается, что если наступить в собачью какашку, то это к счастью… Или к деньгам — не помню. Так что, судя по размеру псятины, мы весь дом осчастливим.

Псина закашляла.

— Исчезни! — тетя Наташа сделала вид, что хочет запустить швабру в Сергея.

— Вот так, приятель, — Сергей посмеивался, запихивая пса в лифт, — у нас по одежке встречают. В твоем случае по шерстке. Так что мыться, мыться и еще раз мыться, как говорили классики.

Войдя в квартиру, Сергей, по старой памяти — всегда так делал, когда Джерька грязная с прогулки возвращалась — приказал ждать у двери. К его удивлению, пес послушно уселся, собрав все лапы в кучу, стараясь занимать как можно меньше места.

— Ты что, команды разумеешь? Это поощрять надо, как любое знание.

Пошел на кухню, долго рылся в шкафу. Миски были только стеклянные.

Ну да ладно, потом куплю собачью.

Выбрал пару посудин побольше. Нарезал в одну грамм триста Лешкиной баранины, в другую налил воды. Принес псу в прихожую.

— На, лопай в качестве закуски. Я пока переоденусь.

Найдя старую футболку и треники — была стойкая уверенность, что после собачьей помывки одежду придется выбросить — вернулся в прихожую. Пес тщательно полировал языком миску, придерживая ее лапами.

— Ну-ну, перед баней много есть вредно, идем.

В дверях ванной комнаты пес тревожно стал оглядываться, попятился назад.

— Да лезь же ты. Не на полу ж тебя мыть.

Подхватил пса под грудь, перетащил переднюю часть в ванну, запоздало подумав, что собака от такого обращения и укусить может. Но обошлось, зверь даже не рычал, только уши жал. Тяжелый ты какой — килограмм пятьдесят-шестьдесят точно есть. Взял под брюхо.

— Да ты же девочка! Пропала мечта о нерушимой мужской дружбе. Ладно, будешь боевой подругой.

Собака опять закашлялась.

Включил душ. Боясь напугать, сначала показал, как льется вода, побрызгал на псячье плечо. Собака с любопытством следила за струями, хватанула воду пастью. Потом расставила пошире лапы и опустила голову. Вроде как, «ну мой, разрешаю».

Грязь текла ручьями, какая-то черная, с ошметками.

— Ну ты и учучкалась, подруга. А еще в ванную не хотела. Девочки должны быть красивыми, чистыми, а на тебе грязи килограммов десять.

--">