Алекс Меглин - Ничтожный владыка демонов

Какого черта? От неожиданности я отпрыгнул назад, но человек сделал широкий шаг, нанося следующий удар. Снова взметнулся фонарь, будто он высвечивал каждое свое действие, находясь в полной темноте.

Копье прошлось по виску, сдирая кожу. Я заорал и упав на четвереньки, как зверь прыгнул в сторону, врезаясь в сугроб. Ослепнув от ужаса, рванул не глядя, зацепив плечом фонарный столб, и снова упал. Человек развернулся на звук. Его лицо было замотано в тряпки, оставляя узкую щелочку, где бешено крутились в орбитах бельмастые глаза.

В два шага он подскочил ко мне и снова занес фонарь. Я всхлипнул, ощутив, как за шиворот схватилась рука. Слепец легко поднял меня и ткнул светильником прямо в лицо, обжигая щеку выплеснувшим маслом.

Его правая рука двинулась, отводя копья. Время будто замедлилось. В этот момент все чувства обострились, давая мне ощутить смрад коптящегося жира в фонаре, разглядеть жидкие серые волосы человека с белыми точками гнид и крупными вшами, краешек провала на месте переносицы, почерневшие пальцы, выщерблины на пористом металле наконечника. Копье медленно двинулось, следуя за хрустом плечевой кости слепца и его гнилым выдохом. Я сейчас умру?

Говорят, что в такие моменты жизнь пролетает перед глазами? Но я ничего не мог вспомнить. Вся жизнь походила на белый шум неисправного телевизора, и вот сейчас запищит надпись «Нет сигнала», но я все равно ничего не могу вспомнить. Что я вообще сделал в своей жизни? Ждал? Ждал шанса, просто плывя по течению? Лучше и не скажешь.

Все упущенные возможности, все нереализованные желания вспыхнули и погасли, оставив меня наедине с пустотой, куда я сейчас отправляюсь. Но что еще ужаснее, они успели ужалить меня сильнее, чем может любое оружие, полоснув по душе злостью на себя и едким сожалением.

Остался только животный страх перед смертью, повинуясь которому я добросовестно опустошил кишечник и мочевой пузырь.

— Бей! Ногой! По копью! — в голове раздался голос.

Подчинившись ему, я в последний момент зацепил носком ботинка древко, и отклонившееся острие просвистело возле лица. Слепец зарычал.

— Бей! Пальцем в глаз!

Указательный палец вошел в теплое желе, на две фаланги погрузившись в глазницу.

— Двумя ногами в грудь!

Толчок ступнями в каменное тело пошатнувшегося незнакомца выбросил меня из его хватки.

— Право. Лево. Лево. Лево.

Голос командует мной, направляя в запутанном лабиринте. Обостренное восприятие вылавливает хромые фигуры, бредущие по дорожкам. Десятки, нет сотни хромоногих ублюдков! Чувствую, как остывающее дерьмо прилипает и отлепляется от штанин, медленно стекая по ляжкам, но даже это ощущение в сотни раз слаще грозившего мне небытия.

Сбоку появился черный силуэт и схватил меня, притягивая к себе, в укрытие раскидистого дуба. Он был огромен для человека, пах железом, гарью и кровью, растопившей снег вокруг.

— Ты пришел, смертный, — хватка ослабла, и я повернулся.

Существо не было человеком: с двумя-то рогами, черными глазами, и иссиня-черными крыльями, сложенными за спиной. Да и не живут люди с ранами, выставляющими напоказ биение сердца, гнавшего в разорванные сосуды темную кровь. На теле чудовища не осталось места не задетого порезом, ожогом, дырой от копья или стрелы. Демон?

— Мне осталось недолго, — со словами из его губ выходила пенистая кровь. — Тебе тоже не уйти, с дрянной кровью. А вместе можем попробовать улизнуть.

Демон прикрыл глаза и замолчал. Я собрался тронуть его за когтистую руку, боясь, что он испустил дух.

— Ты станешь сосудом для меня, взамен я помогу тебе, — черные глаза внезапно распахнулись. — Нет, не бойся, я не займу его, просто спрячусь.

— Согласен, — я ни секунды не сомневался.

Стук копий об лед становился все ближе. Вокруг нас замыкалась цепь и любое промедление грозило гибелью. А мне умирать очень не хотелось.

— Тогда скрепим договор кровью, — демон протянул руку.

Я быстро стянул куртку и прижал ладонь к ране на плече, затем с хлопком ударил по конечности чудовища. Его глаза на мгновение вспыхнули янтарным светом, а в следующее мгновение черный исполин исчез. В череп будто с размаху вколотили гвоздь, пробив его насквозь, но боль быстро прошла, уступив место тупому онемению.

— Беги, быстро, направо.

Стук копий слепцов превратился в непрерывную дробь, а тусклые огни фонарей вспыхивали все ближе и тут же гасли, прикрываемые плащами. Сколько --">