Нил Гейман - История с кладбищем

и спальню были очень высокие, а вот дверь на улицу так и манила…

Мальчик с легкой опаской ступил за порог. Туман обнял его, как давнего друга, и мальчик потопал вверх по улице — сначала неуверенно, потом все тверже и быстрее.

На макушке холма туман редел. При свете луны было, конечно, не так светло, как днем, но рассмотреть кладбище было можно.

Взгляните сами.

Вы увидите заброшенную часовню с запертой железной дверью, увитым зеленью шпилем и маленьким деревцем, выросшим прямо в сточном желобе на крыше. Вы увидите надгробные камни, могилы, склепы и мемориальные плиты. А вот перебежал через дорожку и шмыгнул в кусты какой-то зверек: кролик, землеройка или хорек.

Всё это вы различили бы при свете луны, окажись вы в ту ночь на старом кладбище.

Зато едва ли заметили бы бледную полную женщину, которая прогуливалась у ворот. А если б и заметили, то, присмотревшись повнимательнее, решили бы, что это лишь игра света, тумана и тени.

И все-таки женщина там была. Сейчас она как раз миновала несколько покосившихся надгробий по пути к воротам.

Ворота кладбища были закрыты. Их всегда запирали в четыре дня зимой и восемь вечера летом. Часть ограды представляла собой частокол острых металлических прутьев, остальное — высокую кирпичную стену. Между прутьями оставался небольшой зазор — слишком узкий не только для взрослого, но и для десятилетнего ребенка…

— Оуэнс! — вскрикнула бледная женщина. Ее голос напоминал шуршание ветра в осоке. — Оуэнс! А ну-ка, глянь сюда!

Она к чему-то наклонилась. В лунном свете дрогнула тень и оказалась седеющим мужчиной лет сорока с небольшим. Мужчина посмотрел на жену, потом на то, что привлекло ее внимание, и поскреб в затылке.

— Сударыня… — начал он. (Так было положено обращаться к жене в их время.) — Может, это зрительный обман?

Объект внимания миссис Оуэнс явно ее заметил, потому что открыл рот, выронив на землю пустышку, и — невероятно! — потянулся пухлой ручонкой к бледному пальцу женщины.

— Я съем свой котелок, — заявил мистер Оуэнс, — если это не ребенок.

— Ах, конечно же, ребенок! — воскликнула его супруга. — Вопрос в том, что с ним делать?

— Боюсь, вы правы, сударыня, — отвечал ее муж. — Однако вопрос этот не нам решать. Дитя, бесспорно, живое, и, стало быть, не имеет отношения к нам и нашему миру.

— Подумать только, улыбается! Какой славненький!

Миссис Оуэнс погладила бестелесной рукой редкие светлые волосы мальчика, и тот радостно засмеялся.

Вдруг по кладбищу пронесся ледяной ветер и сдул туман с нижних склонов (дорожки кладбища вились по всему холму — вверх, вниз, а иногда и по кругу). Раздался грохот: кто-то дергал ворота и теребил тяжелый навесной замок с цепью.

— Ага, — сказал Оуэнс. — Вот и родичи дитяти, которые жаждут вновь прижать его к любящей груди. Оставьте младенца в покое! — добавил он, видя, что миссис Оуэнс обвила ребенка бесплотными руками и гладит по голове.

— Ох, не похож он ни на чьего родича! — проговорила она.

Человек в черном плаще устал трясти ворота и подошел к боковой калитке. Та оказалась тоже тщательно заперта. В прошлом году на кладбище был случай вандализма, и городской совет принял меры.

— Пойдемте, сударыня. Оставьте его, сделайте любезность!

Вдруг мистер Оуэнс раскрыл рот и замолчал. Он увидел привидение.

Казалось бы — и если вам тоже так кажется, вы совершенно правы, — призрак не должен был так уж изумить мистера Оуэнса. Ведь и он сам и миссис Оуэнс покоились с миром уже несколько сотен лет и всё это время имели дело лишь с себе подобными — то бишь с мертвыми. Однако это привидение совсем не походило на обитателей кладбища — странно дрожащее, серое, как экран телевизора, когда тот «рябит». Его паника волнами захлестывала все вокруг, включая самих Оуэнсов. На самом деле призраков было три: два контура покрупнее, один поменьше, но четко виднелась лишь одна фигура.

— Мой сын! Он хочет убить моего сына!

Что-то загремело. Мужчина поволок тяжелую металлическую урну через дорогу, к ограде кладбища.

— Защитите моего ребенка! — взмолился призрак, и миссис Оуэнс решила, что это женщина.

Мать, конечно же.

— Что он с вами сделал? — спросила миссис Оуэнс, хотя не была уверена, слышит ли та ее.

Только что скончалась, бедняжка! Куда легче отходить тихо, чтобы потом проснуться там, где тебя похоронили, смириться со смертью, увидеть своих соседей. А это существо --">