Пальмира Керлис - Беспорядок вещей

– Вот, – официальным тоном известили меня.

Вика действительно была в комнате. Точнее, вся комната была в Вике, словно кто-то решил проверить, найдется ли в девушке что-нибудь человеческое. То, что осталось, лежало посередине комнаты, на спине. Яркая лампочка отлично освещала блестки на закрытых веках, развороченную грудную клетку и залитый кровью пол. И столько выжали из одной тощей модели? Слабо верится. На стене багровел криво нарисованный знак – три параллельные линии с завитушкой наверху. Просто убогий фильм ужасов.

Несмотря на жуткую обстановку, у Вики был умиротворенный вид. Слишком умиротворенный, ей совершенно не шло. Совсем другая Вика вошла в мой кабинет пару лет назад. Наглая улыбка и уверенное: «Слышала, вы можете помочь». Смелое поведение для девушки, которой анонимы угрожали мучительной смертью. Кстати, в тот раз выяснилось, что реальной опасности не было, а мерзкие записочки отправляла заклятая подружка.

С подступающей паникой я справилась с трудом. Глубоко вдохнула, задержала дыхание. Так и до срыва недалеко. Ненавижу крики, слезы и прочие сопли. Особенно свои.

Я машинально шагнула вперед, но старый знакомый преградил путь.

– До приезда судмедэксперта ничего трогать нельзя.

– О, так ты до сих пор…

Он молча показал мне удостоверение в бордовой обложке. Саутин Роман Сергеевич, значит. Точно, Рома. Как я забыла? Ходил за мной по пятам, доставал вопросами и подозрениями. Кем он тогда был? Студентом, помощником следователя, начинающим борцом за добро и справедливость. А теперь, подумать только, следователь по особо важным делам.

– Ясно, – ровно выговорила я.

Что ж, Вика. Печально, что для тебя все закончилось именно так. Надеюсь, ты умерла быстро.

Бросив на нее прощальный взгляд, я вышла в коридор. Рома увязался за мной.

– Милая реакция, – ехидно сказал он.

– Надо было в обморок упасть?

– Охранник, который ее нашел, час как проблеваться не может.

Ага, охранник здесь все-таки есть. И впечатлительный. Понятно, почему его не было на месте.

– Не придирайся. – Щеки перестали пылать, неприятное покалывание в пальцах исчезло. Неужели согрелась? И то радость. – Вдруг у меня шок?

– Оно и видно. Лучше расскажи, как тебя сюда занесло.

– Позвали, – честно ответила я. Достала из кармана телефон, протянула Роме. Врать ни к чему, на этот раз скрывать нечего. – Последний звонок от Вики.

Он взял мобильный и вывел информацию о звонке на дисплей.

– Вижу, в два десять. Говорили целых полторы минуты. О чем?

– Она потребовала встретиться, до объяснений не снизошла. Продиктовала адрес. Велела поторопиться.

– Но ты не торопилась, – констатировал Рома, возвращая мне телефон. – Зачем вообще было срываться посреди ночи? До утра не дотерпеть?

– Девиз у меня такой: «Любое удовольствие за ваши деньги». Вика – важный клиент, не откажешь. А чего тут все не огорожено? И почему ты один?

– Потому что. На улице гололед, не заметила? Опергруппа в пути.

– Да, погодка шепчет, – кивнула я и направилась к выходу. – Удачи в поисках этого психа.

– Постой! – Он догнал меня в два шага. – А как насчет Реусова?

– Ну… я посылала в офис цветы и соболезнования.

– Как он умер, не интересовалась?

– Слышала, его убили, но… – Я запнулась. – Ой.

– Ай, – передразнил Рома. – За месяц убили двух твоих клиентов, причем очень так нетривиально. Догадываешься, на что это похоже?

Я посмотрела ему в глаза и наивно хлопнула ресницами.

– В городе объявился серийный маньяк?

Рома сердито прищурился.

– Знаешь, – вдумчиво сказал он, – с тобой что-то не так. И я обязательно выясню что.

О да, он прав. Со мной определенно «что-то не так». И ему в жизни не догадаться, что именно.

– Роман Сергеевич, – улыбнулась я, – если вы меня в чем-то подозреваете, то отвечать на вопросы я буду только в присутствии адвоката. Ночь все-таки… Продолжим позже.

– Непременно продолжим, не сомневайся.

Я неспешно зашагала прочь, спиной чувствуя его прожигающий взгляд. Старые счеты – мощная вещь, с ними так просто не расстанешься. Рома уже не стажер, к которому никто не прислушивается. Но и я больше не семнадцатилетняя испуганная девочка. Все изменилось, и неизвестно в чью пользу.