Анастасия Кудряшова - В лесу у ведьмы

– Уйду в город жить, – в сердцах выпалила Мила.

Медея только покачала головой:

– Это будет не твоя жизнь. Если ты так сделаешь, то проживёшь жизнь, кому-то что-то доказывая, а свою дорожку потеряешь навсегда!.. Мила, я знаю как тебе трудно, но… только простив их, ты обретёшь себя!

– Как вы с этим живёте? В деревне только и слышно о вас, что байки да сплетни! А вы всё равно приходите и помощь предлагаете.

Медея поправила цветы на столе и ответила:

– Я привыкла. Я просто делаю своё дело и буду делать его столько, сколько смогу. Что думают другие – меня не касается… Знаешь, есть одна деревня, привыкнуть к которой ещё труднее, чем к вашей. За горой меня почитают как богиню: приносят дары, поют песни, просят остаться с ними!.. И я тебе скажу, что испытание медными трубами куда сложнее осуждения и клеветы.

– А разве, если вы станете Богиней для них, то тоже потеряете себя? – спросила Мила.

– Ещё как! Заблужусь навсегда в гордыне и лицемерии! – засмеялась Медея, – не знаю как ты, но я не справлюсь с такой задачей. Хоть в той деревне мне и предлагают сделать школу левитации… Признаюсь, я давно мечтаю о настоящей школе. Но знаешь, чтобы учиться левитации нужно освоить много других уроков. А захотят ли они?..

– У них нет выбора! – ответила заметно повеселевшая Мила, – хочешь летать – учись остальному!

Вдруг на улице раздался какой-то шорох и в дверь постучали:

– Мила! – голос с улицы казался знакомым.

Мила вскочила:

– Как же так! Вы же говорили, что сюда невозможно пройти человеку. Пространство защитит!

– Так есть! Но есть одна энергия, которая сильнее страха. Ты должна понимать такие вещи…

Мила прижала руки к вспыхнувшим щекам. Дверь отворилась, и на пороге показался Вадим.

– Можно войти? – спросил он Медею.

– Да, конечно, – Медея усадила юношу за стол и налила чаю.

– Мила я бежал за тобой от самой деревни, потом отстал. Быстро же ты бегаешь! – он сделал большой глоток чая и продолжил, – ты чего чудишь? Я не за наших переживаю. Они посплетничают и забудут. Ничего не измениться, – он тяжело вздохнул, опустил глаза и сказал, – я за тебя переживаю. Чтобы ты свою жизнь не испортила из-за них…

Мила удивилась:

– Правда, переживаешь?

– Правда!

– А почему?

– Эх, глупая! – он сказал это ласково и совсем не обидно, – потому, что люблю тебя… ещё с детства. Жениться хочу, когда ты свою науку освоишь. Разве ты не понимала?

– Нет. Ты же не говорил никогда, – пробормотала Мила и почувствовала новое тёплое, согревающее чувство, которое разрасталось в груди, отгоняя печать.

– А чего говорить! И так ведь ясно! – засмеялся Вадим.

– А ты меня не боишься?

– Чего мне тебя бояться! Во даёшь! Ты людям помогать будешь, лечить их, может ещё чего, я не знаю вашей науки… Я тех боюсь, – он кивнул головой в сторону двери, – наших в деревне. Вот они могут таких гадостей наговорить, что свет мил не будет. Но ты не бойся ничего, я тебя в обиду не дам!

– А то, что я выше тебя по способностям не смущает? – нахмурилась девушка.

– Бог даст, и я буду выше!.. – сказал Вадим, а через минуту добавил, – Ну, так как? Ты согласна?

– Разве ты не понимаешь, – съязвила Мила,– и так понятно, что согласна. Мне нужно ещё несколько лет, чтобы всю науку освоить и летать научиться. Я людей учить стану, школу открою. Знание – это самое главное! А все страхи – от незнания! Это я сейчас поняла, благодаря тебе. Спасибо за любовь и за доброту.

***

С этого дня Милу перестало волновать, что о ней говорили люди: никогда больше она не переживала из-за гадостей и не гордилась от похвалы. К девушке вернулся прежний интерес и увлечённость к знаниям. А дыра в груди затянулась. Совсем.

Спустя пять лет Мила и Вадим сыграли свадьбу и открыли «Школу Левитации» в той самой деревне за горой. Но это уже совсем другая история.