Анна Урусова - Мильхама: рождение всадника

Иитаарбут.

– Я согласен. – Константин мог бы задать еще много вопросов, но не захотел. Во что бы это не вылилось – это будет лучше, чем здешнее безвременье.

– Так иди, Мильхама!

Константин обнаружил, что он одет в свои старые доспехи, на его поясе висит огромный меч. Стоило августу положить руку на эфес, как возле его появился статный рыжий конь. Его грива и хвост развевались даже в безветрии рая, словно языки пламени, а странные чёрно-красные глаза напоминали еле тлеющие угли. Несмотря на всё это, конь был больше похож на прекрасную статую, чем на живое существо. Новосозданный Всадник вопросительно взглянул на Сына.

– Оседлай его, и твоя воля даст ему некое подобие личности, как я и говорил.

Тогда Константин вскочил на коня и, выхватив меч из ножен, вскинул руку, как встарь, призывая легионы в атаку. По крупу коня прошла дрожь, Иитаарбут вскинул голову, взревел и сорвался с места. Двери Храма растворились, открывая перед Всадником тёмное пространство, усеянное красными, жёлтыми, белыми и голубыми точками. На краткий миг Константину захотелось остановить коня перед прыжком в бездну и Иитаарбут, почуяв настроение хозяина, замедлился.

Они замерли у самого порога Храма. Внизу – далеко и близко одновременно – вращался тускло-голубой шар, над которым скакал, гордо выпрямившись, Первый Всадник, оседлавший странного безволосого белого коня.

– Вперёд, Иитаарбут!

Мильхама хотел догнать собрата, но не успел. Едва конь Второго Всадника переступил врата Храма, как Первый растворился в мерцании, окружающем Землю.

***

Первым делом Мильхама, ещё невидимый и неосязаемый, решил навестить свою столицу, город, в строительство которого было вложено так много сил, времени и ценностей.

Бывший Византий, наречённый Новым Римом, но быстро переименованный в честь своего создателя, не только не пришёл в упадок, но и невероятно увеличился в размерах, вызвав у Константина ощущение, близкое к благоговению. Даже самые смелые предсказатели, обещавшие процветание новой столице, никогда не смогли бы представить, каким станет Новый Рим.

Иитаарбут пронёсся над Золотым Рогом, свернул налево, туда, где, как помнил Константин, должен был стоять Храм Святых Апостолов. Храма не было. Вместо него к небесам вздымалось строение, похожее на две пики, окружённые застывшей морской пеной. Немного покружив над ним, но так и не поняв, что за здание выросло на месте, где должно было упокоиться его тело, Константин опустился в сад, окружающий бывший храм.

Отпустив поводья, он приказал Иитаарбут шагом двигаться по городу, оставаясь невидимым и неосязаемым для смертных.

Вся правая сторона улицы, на которую выехал Константин, была заставлена странными железными коробками полыми изнутри. Сквозь окна, проделанные в верхней части этих коробок, можно было увидеть два сиденья и маленькую лежанку позади них. На многих лежанках валялись предметы одежды, что-то, похожее на еду, и множество мумифицированных червей. Сначала Константин решил, что это – дома бедняков, но потом, увидев, как какой-то человек залезает внутрь коробки, и та начинает двигаться, выпустив облако дыма, передумал. Это было больше похоже на дом для путешествий, надёжно защищённый от непогоды и оборудованный небольшим спальным местом. Такая полезная вещь не могла принадлежать простому колону⁴.

К вечеру Константин устал от шума и пыли, от снующих коробочек и толпящихся людей. Даже откормленные кошачьи морды, торчащие из-под каждого прилавка и из каждой подворотни, стали вызывать лёгкое бешенство вместо уважения к местным жителям, продолжающим холить и лелеять спутников забытых богинь.

Тогда он поднялся на вершину бессмысленно-огромного здания, желая осмотреться и попытаться понять, в чём состоит задача Мильхама. Город под ногами Всадника сиял искусственными огнями, переливался серыми отблесками раздора и фальшивым золотом лжеправедности. Где-то на юго-востоке тлело красно-рыжее пламя войны, лёгкие отблески этого пламени чувствовались и на юге и немного на западе. Но это было… Задумавшись, Константин подобрал верное слово. Это было мелко. И грызня мощных империй поблизости от выпившего немало римской крови государства Сассанидов. И мелкие религиозные свары в Галлии. И ничего из этого совершенно не требовало вмешательства Всадника Апокалипсиса.

Опёршись на спину Иитаарбут, Мильхама положил руку на эфес меча и принялся ждать. Возможно, что-то прояснится --">