Александр Александрович Еричев - Книга последней Тьмы

был весь этот шум…» – Кахчи удручённо обвёл соплеменников взглядом.

– Тихо! Ведите себя достойно вашего статуса, не позорьте предков и собственные кланы!

Упоминание о предках возымело свой эффект. Все, даже самые гордые из предводителей, потупили взгляд и затихли.

– Вижу, что мы не можем решить, кто из нас отправится на разговор с людьми и будет представлять интересы нас всех. Тогда перестанем же терять время, попусту сотрясая воздух своими криками, и решим это, как подобает банемидам.

Оживлённый ропот прошёлся по толпе.

– Состязание словом.

Старейшины одобрительно закивали, мудрецы – похлопали друг друга по плечу, и лишь предводители с воинами недовольно переглянулись. Слова не являлись сильной стороной последних.

Состязание словом было древним способом мудрецов разрешить какой-либо спор, который было невозможно решить посредством оружия или чси. А сейчас был именно такой случай. Конечно же, для переговоров требовался кто-то, способный грамотно изъяснять свои мысли и слушать аргументы других. В конце концов, сейчас они были не в том положении, чтобы только лишь предъявлять требования. Скорее всего, именно смягчение условий сдачи будет необходимо выторговать в ходе встречи с людьми. А уже это означало, что на этой самой встрече агрессивности и спеси не будет места.

Каждый клан выставил от себя по одному мудрецу и одному старейшине. Кахчи тоже пришлось участвовать. Вся суть состязания сводилась к тому, чтобы показать ширину своего словарного запаса и гибкость мышления. Если с первым пунктом у многих проблем не было, то благодаря второму и определились подходящие кандидаты для переговоров с людьми. Старейшина из клана Хкаррзем был одним из них.

Сам Кахчи считал себя уже старым для всего этого, но был рад своей победе, потому что ему начинало уже казаться, будто из всех банемидов в Ллорне только он полностью осознаёт их положение.

А оно было хуже некуда. Если бы люди не предложили переговоры, то единственным верным решением было оставить город и бежать, надеясь на то, что они окажутся быстрее войска людей. Иначе банемиды принялись бы убивать друг друга внутри стен, выедая печень поверженным. Голод и жажда власти в стенах Ллорна уже достигли своего пика.

Когда идущие на встречу с людьми были отобраны, банемиды стали расходиться. От прежней шумной толпы не осталось и следа.

– Кахчи! – к нему подошёл старейшина Прамков, который тоже прошёл состязание словом. Его звали Прокр, и это имя описывало старого пройдоху как нельзя лучше, ведь означало оно «скользкий». – Что думаешь?

Ему не очень-то хотелось обсуждать свои мысли с кем-либо, а тем более с ним, потому в ответ он лишь промычал что-то невнятное. К сожалению, это не помогло Кахчи отвязаться от назойливого старика.

– Уверен, столь мудрый старейшина, как ты, мой друг, уже знает, чего требовать при встрече с людьми, так ведь?!

Кахчи разочарованно вздохнул.

– Прокр, ты всерьёз полагаешь, что мы в том положении, когда имеем право требовать? Если это так, то я бы предпочёл, чтобы ты оставался здесь, а не шёл со мною.

Прамк даже раскрыл рот от удивления, которое быстро сменилось негодованием.

– Ты думаешь, что это я иду с тобой?! Уверен, что всё как раз не наоборот, Кахчи?

– Видят боги, мне плевать. Главное, чтобы ты не испортил всё своим высокомерием и жаждой самоутверждения, Прокр. – Отмахнувшись от него, старейшина оставил того кипеть в бессильной злобе.

Кахчи и вправду хотел бы решить с людьми всё миром. Но, видимо, с такими глупцами, как эти Прамки, им светило разве что быть изгнанными или полностью уничтоженными. А ведь жизнь на таких плодородных землях должна была быть столь чудесной для детей банемидов…

«Хкаррит и его жестокость…» – да, он винил именно Хкаррита в том, что сейчас каждый человек ненавидел банемида. Если бы войском управлял честный и сдержанный предводитель, то правила войны соблюдались бы банемидами, пленных не истязали бы до смерти ради потехи, а женщин и детей… Об этом Кахчи старался не думать. Он пережил нескольких достойных собратьев, но не знал сейчас ни одного, кто не заслуживал бы жизни в болотах.

Если люди решат перебить их всех, то он не будет сильно против. Они заслужили это.

Он устал, ноги почти не слушались его. От длительного бега он практически не чувствовал их выше стоп, а его лёгкие как будто слиплись внутри груди, отказываясь вбирать воздух. --">