Александр Зиборов - Прекрасная Альзинея

Конечно, Кер-оглу имел право изменить ранее проложенный курс, но сейчас веской причины для этого не имелось… естественно, если не считать двенадцати пар умоляющих его девичьих глаз. Пылкий турок не устоял, согласился. Тут же принялся за вычисление нового курса, окружённый стайкой молодых прелестниц, услаждавших его уши приятнейшими комплиментами и пылкими благодарностями. Само собой, что объявилась и Ядвига, как без неё! – и принялась одёргивать, шикать на воспитанниц, сильно подпортив настроение капитану.

Тут-то он и допустил ошибку, совсем маленькую описку в расчётах, поставил запятую не в нужном месте, а посему изменился результат: вместо того, чтобы описать дугу, облетая опасную для полётов зону в созвездии Скорпиона, «Синдбад» понёсся через него напролом.

Какое-то время всё было внешне нормально, но вот на астрокрейсере взвыла сирена: капитан с помощником бросились в рубку и ошеломлённо застыли, глядя на приборы: те показывали, что прямо по курсу находится Чёрная дыра – ужас астролётчиков. Их ещё называли Гравитационными могилами.

Шансов на спасение оставалось немного, но экипаж готовился бороться до конца. Женщинам решили ничего не говорить: мол, ежели постигнет неудача, то смерть всех будет мгновенной, а если всё обойдётся, то пусть не волнуются зря, не нервничают, раз ничем помочь не могут.

Занявшись приборами, капитан послал Ибсена объясниться с пассажирами. Тот придумал басенку, что на этом этапе полёта всем нужно лечь в противоперегрузочные камеры: мол, так всегда делается. Ядвига поглядела недоверчиво, подозревая подвох, но возразить не смогла, хотя сие ей сделать очень и очень хотелось.

Ибсен про себя улыбнулся: «Уверен, она думает, что мы хотим уложить её спать, дабы без помех крутить романы с девушками». Кое-как убедил недоверчивую попечительницу. Но в свою камеру она легла последней…

Когда же пассажиры были погружены в анабиоз, мужчины бросили между собой жребий: кому повезёт?.. Нести вахту выпало Ибсену. Он даже заставил себя улыбнуться, хорошо понимая, на какой смертельный риск идёт. Кер-оглу крепко пожал ему руку. Каждый подумал в этот момент одно и тоже: «Доведётся ли нам ещё свидеться живыми?..» Но говорить это вслух никто не стал. Каждый надеялся на лучшее.

Капитан тоже занял своё место в камере анабиоза, автоматы погрузили его в такой же глубокой сон, как и всех остальбных.

Тем временем астрокрейсер мчался прямо в пасть Чёрной дыры, где всех ждала скорая и верная смерть. «Синдбад» трясло всё сильнее и сильнее, по отсекам летали незакреплённые предметы. И с каждой минутой болтанка усиливалась. Неимоверными усилиями Ибсен пытался вывернуть корабль к краю гравитационной «линзы», испытывая почти невыносимые перегрузки. Лицо его покрыл обильный пот, из носа полилась кровь, а глаза застилала пелена из искры и звёздочек, которая становилась всё более густой, не давая видеть приборы…

Когда Кер-оглу проснулся, то не сразу понял – а спал ли он? Неужели автоматы не сработали?.. Посмотрел на датчик и понял, что провёл в анабиозе более недели. Внутри вспыхнула радость: «Значит, Ибсен справился, вывел «Синдбад» из объятий Чёрной дыры! Какой молодец»!

Тут же спохватился: а в каком состоянии его помощник, уцелел ли сам при этом? Почему его нет рядом в такой момент?..

Сразу омрачился, сердце тронула холодком тревога: значит, не мог. За него это сделали автоматы…

Капитан поднялся, выбрался из камеры, откинув полупрозрачный кожух. Соседние камеры были заняты пассажирками. Сквозь стекла смутно виднелись миловидные очертания девичьих лиц. Их он разбудит позже, после того как выяснит, что с Ибсеном?..

Поспешил в рубку, ощущая покалывания в ногах, которые давно не получали физической нагрузки, но он не обращал на это внимание, ускоряя шаг…

Приложил руку к сенсорному замку, дверь поползла в сторону, уходя в стену, открылось помещение рубки и капитан увидел пустое кресло своего помощника. Бросились в глаза оборванные ленты безопасности, они не выдержали чрезмерной нагрузки… Ибсена при этом отбросило на стену с такой силой, что в его теле осталось мало целых костей. Он лежал безжизненный в луже крови…

Кер-оглу опустился на колени и зарыдал, не стесняясь своих слёз. Ему пришла мысль, которая его несколько утешила: «Умер бедняга мгновенно, ничего не успев понять. Хоть в этом ему повезло».