Юлия Александровна Пульс - Чудовище Темного леса

паскуды, распяли руки и зажали рот рукой. Казалось, в этот миг даже небо сильнее заплакало. Утопая в луже грязи, я старалась вгрызться в ладонь мужчины. Пыхтела и извивалась. Уже ощутила давление на живот и распирающую боль внутри, когда услышала холодящий душу вой. Он пронизывал до костей, доводя до пика безумного страха перед лесным зверем.

— Чудовище! — вот и псов инквизиции страх перед кошмаром Темного леса заставил слезть с меня и трусливо кинуться врассыпную.

Безудержным смехом я провожала ублюдков, еще до конца не осознавая, с чем сама могу столкнуться. Приподнялась на локтях, и крик ужаса застрял в глотке. Прямо на меня несся огромный серый волк. Глаза так и застыли зеркалом для зверя, который втоптал меня обратно в лужу мощными лапами и клацнул зубами у горла. Принюхался и замер, а я впитала ноздрями стойкий запах мокрой псины. Он повел ушами, улавливая крики мужчин. Гортанно зарычал, отскочил и выпустил когти. С размаху прошил мою ключицу острыми лезвиями до глубоких кровавых ран. От невыносимой боли я потеряла рассудок и сознание.

Глава 2

— Эгри, опять дохлятину откопал? — услышала грозный мужской голос с рычащими нотками. Хотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяина, но побоялась. Наоборот, почти совсем перестала дышать. Прислушалась к себе. Кажется, жива. А вот насколько здорова — хороший вопрос. Спина болела так, будто там не кожа, а сплошная рваная рана, и меня долго на большой скорости волочили по земле. Хотя… Может, так оно и было? И плечо ныло от раздирающей боли. Ключицу, по которой ударил когтистой лапой зверь, и вовсе не чувствовала, словно ее не стало или… откусили, что всего скорее. Точно разбитая телега, причем, страшно грязная, если кто-то, взглянув на меня, принял за дохлятину. Обидно, конечно. — Ты притаскиваешь, а мне потом закапывай, чтобы не воняло, — продолжал сокрушаться голос и мужчина явно ходил вокруг меня, шлепая по лужам. — И нечего мне тут фырчать, Эгри! Вечно я за тобой падаль подбираю. Весь двор провонял, — эй! А вот это не правда! Вовсе не от меня шла вонь. Псиной несло от самого говорящего. Особенно остро это почувствовалось, когда он наклонился и задышал мне в лицо. — Ой, — шепнул мужик и замолчал. Надолго замолчал. Так надолго, что мне захотелось открыть глаза, но я стойко выдержала напряжение. Заодно и дождь проклятый кончился, перестал хлестать крупными каплями по телу.

— Это что-то новенькое, дружочек. Умеешь удивлять. Девка-то живая еще. И что прикажешь с ней делать теперь? — по звуку поняла, что мужик откинул в сторону лопату. Уже неплохо. Хоть не закопает заживо. — Ладно. Не скули. Раз ты отметину на ней оставил, заберу.

Меня грубо подняли с земли и перекинули через широкое плечо мешком картошки. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от боли. Рано выходить на общение со спасителем. Пусть сначала унесет от зверя подальше.

Пока мужик меня куда-то тащил, я гадала, на кого могла наткнуться. И пришла к выводу, что это скорее какой-нибудь чокнутый лесник, по неизвестной причине сдружившийся с чудовищем. Ох, да какая вообще разница, кто он такой? Лишь бы в беде не оставил. Мне нельзя умирать. Сначала я должна отомстить гаду, превратившему меня в дохлятину. О да! Мне есть ради чего жить! И я не отступлюсь, буду бороться!

Судя по дымному запаху и спертому теплому воздуху, меня занесли в дом. Дверь протяжно заскрипела и захлопнулась. Мужчина снова заговорил с волком:

— Гнались за ней что ли? Ноги сбиты в кровь, — аккуратно уложил меня на что-то мягкое, отошел и зашумел посудой.

Послышался звук льющейся воды и чавканье нализывающего лапы зверя.

— Замызганная тряпка на плече, — подошел и дотронулся до моей кожи на шее. Показалось, что его рука затянута мягкой ворсистой перчаткой.

— Это было когда-то серым платьем, похоже, — продолжил он говорить со зверем, который отвечал лишь чавканьем. Снял с меня тряпку, немного приподняв, просунув руку под спину. Подложил подушку под голову и шумно выдохнул. Снова я ощутила запах псины, но теперь с дымной примесью. Так пахли лапы Эми — моей собаки, которая любила вечером развалиться у камина пузом кверху. Она много раз утешала меня в минуты скорби. Я плакала по Люцию, а она слизывала мои слезы и внимательно выслушивала. Я обожала запах ее мощных, но мягких подушечек лап. Вот и сейчас с ностальгией вспомнила преданную подругу. Как она там без меня? Кто сворует с кухни вкусненькое и --">