Яя Чехова - Собиратель душ

Возможно, человек, но тогда почему лысая? Человечки, насколько я мог судить, носились со своими волосами, отращивая их до неприличных размеров, скручивая на голове невообразимые конструкции из кос и локонов. Чем, собственно, им еще гордиться, если прочие прелести, вроде крупной груди, пышных ягодиц или гордой стати отошли другим расам? Сквозь сивушные пары пробивалось нечто знакомое, но совершенно неуместное. Так пахло на побережье возле дома моих родителей. Морем и нагретой солнцем солью. Странно. Мельком глянув ауру девушки, я увидел море скорби, из которого поспешил вынырнуть, мне не нужна чужая грусть, своей вполне хватает.

Человечка пошевелилась и застонала.

— Эй, ты кто такая? Ну-ка, приходи в себя, малышка! — я зажег свечу и легонько потряс свою внезапную посетительницу. Надо же, насколько некрасивыми могут быть человечки! — Вот так сюрприз на мою голову! Открой глаза, я тебе сказал!

Чистый светло-коричневый янтарь с золотистыми искрами на дне оказался в обрамлении длинных пушистых ресниц. И это просто великолепно. Я впечатлен.

Диана

Голос чарующий, нежный. Обволакивает, проникает прямо внутрь головы, заставляет подчиниться. Глаза послушно распахнулись, заслезившись от счастья.

Надо мной склонилось одно из самых прекрасных лиц, какие только мне встречались, удивительно похожее на актера Джуда Лоу, если бы он никогда не баловался вредными привычками. В дрожащем свете единственной свечи лицо выглядело восхитительно молодо и неестественно приветливо. Встретить такое лицо на жизненном пути — и умереть от счастья, вот был мой девиз в семнадцать лет. Но и сейчас я не оплошала:

— Сепрайз, мазафака! — выдала хрипло на чистом афроамериканском.

— Это прелестно, — сильные руки помогли подняться, властно легли на талию, прижали к гибкому телу, пальцы нежно посчитали позвонки. — И чем же нам с вами заняться? Впрочем, я знаю одно дело, которое нам точно подойдет… — Божечки, неужели этот роскошный мужик меня хочет поцеловать?

Его прикосновения обжигали прямо через грубую ткань платья, разгоняя волны мурашек. Мне нестерпимо хотелось поцелуя, ноги так и норовили подогнуться, чтобы дать повод подхватить меня на руки, ладони скользили по обнаженной груди мужчины, чтобы запутаться пальцами в его темных волосах, рассыпанных по плечам. Желание скручивалось тугой пружиной почему-то в районе желудка. Мои пальцы, наконец, закончили свое путешествие по шее незнакомца, свив гнездо из волос на затылке, чтобы со стоном притянуть его манящие губы к себе. Они были именно такими, как и представлялись: горячими, чувственными, требовательными… И поцелуй, казалось, длится вечность. Прям вот реально долго. В голове всплыло воспоминание о единственном моем поцелуе с Ланни. Он был совсем другим, не таким страстным, но гораздо слаще и трепетнее. Затем непостижимые пути ассоциаций привели меня к воспоминанию о том, как я училась кататься верхом, а потом кормила сахаром свою лошадку.

Внутри все было готово взорваться от напряженного желания. Я буквально была готова отдаться мужчине, которого даже толком не разглядела. Оторвалась от него, только чтобы глотнуть воздуха и поощрить без двух минут любовника:

— У тебя губы бархатистые, как у лошади…

В этот самый момент пружина вожделения в животе лопнула, и меня обильно вытошнило на атласные пижамные штаны самого шикарного самца, которого мне только довелось видеть в моей жизни.

Как же болит голова… Что же у меня каждый раз такие проблемы? То сознание теряю, то головными болями мучаюсь. Видимо, мозги мое слабое место, где тонко, там и рвется. Чувствую себя героиней заштатного телевизионного сериала, где отсутствие внятного сюжета компенсируется периодическими обмороками, нервными припадками, впаданием в кому и потерями памяти. Что такого вчера произошло, чтобы сегодня испытывать столь мучительное похмелье? Ах да, вино, песня, портал, поцелуй…

Попыталась открыть глаза: в них словно насыпали песку.

— Яду мне, яду… — прохрипела, просто чтобы убедиться, что еще могу говорить. Хорошо бы со стыда сгореть. Что я вчера вытворяла? Полезла к левому, хоть и красивому, как грех прелюбодеяния, мужику! Что на меня нашло? И что я натворила в момент неудержимой страсти? О-о-о, дайте мне яду!

— Дорогая, о чем вы? — нежно проворковал ТОТ самый голос, от которого я моментально покрылась пупырышками, как огурчик с горькой жопкой. — Вот, --">