Татьяна Александровна Андрианова - Хренодерский переполох

Оно и понятно. Животное, что с него взять. Но окончательно выведенная из себя Светлолика решила не делать скидку козе на необразованность. Девушка резко остановилась. Веревка между ней и рогатой ослабла. Не ожидавшая такого финта от новой хозяйки, коза села от неожиданности и удивленно воззрилась на девушку странными желтыми глазами с вертикальными зрачками.

– Все! – топнула ногой Лика. – Кончились игры! Решай, скотина несчастная, идешь по-хорошему или по-плохому?

– Ме-э-э, – довольно противным голосом ответила коза.

Что это означает? А леший ее знает. Лика не стала уточнять у лешего, тем более что его еще искать надо, а он после зимней спячки гневлив не в меру, шуметь будет, пока не разберется, кто и зачем пришел. А когда разберется, еще больше разгневается: зачем беспокоила по пустякам? Взрослая ведьма, а с козой разобраться не может. Корзину все еще было жаль, поэтому девушка поискала вокруг взглядом, что бы использовать как средство устрашения зловредного животного, и, конечно, нашла. Большая узловатая палка лежала и буквально взывала огреть ею строптивицу. По воле случая это был сук малоизвестного поющего дерева, которым не только можно было хорошенько поколотить кого-то, но и сама по себе часть плотоядного растения могла сильно искусать объект наказания.

Девушка в очередной раз поправила сбившуюся набок косынку и загадочно улыбнулась. То, что лекарь прописал. Хотя от такой улыбки на губах местной ведьмы бледнели даже медведи, коза оказалась животным не робкого десятка. Она решительно поднялась на ноги и выставила вперед длинные рога.

Голова деревни Хренодерки Панас Залесский нервно мерил шагами поляну перед избушкой Светлолики. Этим он занимался уже довольно давно, о чем свидетельствовала хорошо утоптанная добротными, подбитыми овчиной сапогами тропинка. До прихода на поляну Панаса тропинки здесь не было. Что же заставляло нервничать сурового голову Хренодерок? Ответ на этот вопрос если не лежал на поверхности, то, по крайней мере, на ней стоял и представлял собой целых пять представителей мужского пола на выбор привередливой ведьме.

Вихрастые и встрепанные молодые парни боязливо топтались на месте, шмыгали носами и все время пытались малодушно сбежать в сторону деревни. Только оглушительное «куда?!» головы водворяло несчастных отроков на место. Со стороны могло показаться, что ребят собирались принести в жертву. Собственно, так они и думали, но на самом деле Панас явился на поляну ни свет ни заря только для того, чтобы ведьма могла выбрать себе мужа. Давно пора. Девка явно заневестилась, да и сельчанкам оно поспокойней будет.

Деревенские бабы считали ведьму зело охочей до мужских ласк – оттого, мол, и обычай пошел таких женщин селить далеко за околицу. Ну и чтобы скот не портили, конечно. Сам же Панас был полностью согласен с необходимостью предоставить мужа Светлолике. С момента вступления ведьмы в возраст невесты в Хренодерках царило нездоровое оживление на брачной почве. Перепуганные перспективой стать мужем лесной отшельницы, парни срочно женились на всех незамужних особах женского пола, невзирая ни на внешность, ни на возраст. Поначалу голова не особо беспокоился на этот счет. Дело молодое, пусть женятся. Но когда шестнадцатилетний юнец повел под венец игриво хихикающую бабку Дорофею, причем молодому пришлось буквально держать суженую на руках, пока шокированный жрец совершал обряд, Панас понял: надо что-то делать.

Это понял и жрец Гонорий. Убеленный сединами и умудренный годами и опытом служитель Всевышнего после церемонии отозвал голову в сторонку и в двух словах объяснил, что следует делать:

– Замуж девку надо выдать, глядишь, и успокоятся все. Оно, конечно, на каждый роток не накинешь платок, но все равно народ уймется.

– Да кто ж на ней по собственной воле женится? – ахнул Панас. – Ведьма же!

Жрец тяжело вздохнул. Он хоть и был служителем Всевышнего, но к местным суевериям относился терпимо и ведьму анафеме тоже не предавал. Понимал, что до городских лекарей далеко и лечить народ будет попросту некому, а край суровый, нечисть пошаливает, да и болезней всяческих много. А ведьма худого никому не делала, если к ней не лезть; собирала травки, лечила людей и скотину, заговаривала погоду и огороды хоть на какой-то урожай, а то ведь, кроме хрена, не растет ничего.

– Вот и зря. Девка статная, и фигуру имеет, и на лицо приятная. Замужняя женщина никуда с обжитого места --">