Вадим Геннадьевич Проскурин - Братья-оборотни

вертели. В самом деле, какая, в жопу, добродетель лояльности, когда эти блядские лучники с бесконечным запасом стрел вот-вот всех перестреляют к чертям, как куропаток на охоте!

Барон Эйри так и сказал:

— Выбор перед нами стоит такой: либо лишиться малой доли чести, капитулировав перед превосходящим противником, либо лишиться жизни и бессмертной души в богопротивном болоте, из коего нет выхода!

Юный Мелвин Локлир выслушал эти слова, нахмурился и ответил так:

— Ты ошибся, почтенный барон, притом дважды. Во-первых, выбор стоит не перед тобой, а передо мной, ибо старший по родословию здесь я, второй — мой брат Робин, а ты всего лишь третий. А во-вторых, никакого блядского паникерства я здесь не потерплю. Я преклоню колени и помолюсь, и пусть каждый, в чьих жилах течет благородная кровь, а не ослиная моча, молится вместе со мной! Ибо не оставит господь уповающих и посрамлену быть князю тьмы отныне и вовеки веков! На колени, братья!

Барон Эйри восхищенно покачал головой и пробормотал себе под нос:

— Вот, блядь, дает пацаненок!

Братья Локлиры были весьма выдающимися личностями, несмотря на свой юный возраст. Восемнадцатилетний Мелвин был высок, белокур и красив лицом, но не слишком красив телом, ибо излишне упитан. Мечом Мелвин владел посредственно, но лучником был превосходным и стал бы первым лучником королевства, не будь столь высокорожденному рыцарю западло принимать участие в соревнованиях смердов. Также Мелвин прекрасно метал ножи, и на этом перечень его благородных умений исчерпывался.

По характеру Мелвин был тверд, целеустремлен и невозмутим — редкостный набор качеств для восемнадцатилетнего рыцаря. Говорят, что никто не видел виконта Мелвина в неудержимом гневе либо любом другом сильном чувстве. Отец Бенедикт одно время учил Мелвина закону божьему, но затем перестал, мотивировав свое решение так:

— Осмелюсь указать вашему высочеству, что ваш благородный сын в настоящее время бесстрастен и благочестив в меру. Но дальнейшее его обучение приведет к тому, что сии качества станут выражены неумеренно, что недопустимо.

Сэр Кларк выслушал эти слова, какое-то время уяснял смысл произнесенного, а когда уяснил, изрек следующее:

— Вы правы, святой отец, ученый хер в моей семье неуместен. Одобряю ваше решение, учите-ка вы лучше Робина.

Робин Локлир, младший сын почтенного ярла, был совсем непохож на свого старшего брата — низкорослый, черноволосый, ловкий и быстрый, как мифическая пантера, возбудимый, как хорек, и не знающий меры ни в гневе, ни в любви. В свои шестнадцать лет Робин Локлир трижды переболел триппером и еще трижды господь уберегал его от более серьезных увечий. В первый раз господь его уберег, когда он навернулся с сорокафутового дерева, на которое сдуру забрался, сам слезть не смог, а просить помощи постеснялся. Второй раз — когда копыто боевого коня ободрало ему кожу на лбу. Третий раз — когда он нырнул в незнакомом месте, а потом в том же месте нырнул оруженосец и насмерть расшиб голову об корягу. Потом кнехты облазили злополучную корягу со всех сторон, и стало ясно, что юный виконт умудрился избегнуть злополучной гибели ничем иным, как божьим чудом.

Среди привилегированных слуг и дворянской молодежи ходил слух, что истинным отцом Робина является не сэр Кларк Локлир, а то ли неведомый любовник, то ли сам Сатана. Дескать, не от родовой горячки померла леди Хитер, упокой господь ее душу, совсем не от родовой горячки. Но этот слух считался клеветническим, и всерьез его воспринимают только самые дремучие смерды, да еще некоторые юродивые. Помнится, сэр Кларк одного такого однажды повесил как раз за этот самый слух. Или не повесил, а четвертовал… да кому какое дело!

Но достаточно пересказывать предания глубокой старины, вернемся к текущему моменту, тем более что молебен закончился, рыцари и кнехты отряхивают запачканные колени, кряхтят, хмыкают, бросают украдкой испытующие взгляды друг на друга… что-то будет…

Робин Локлир подошел к старшему брату, встал напротив, упер левую руку в бок, правую положил на эфес меча, гордо выпрямился и сказал:

— Ну что, брат, покажем злоебучим коммунарам, какого цвета у них кишки?

Здесь следует пояснить, что зловредный узурпатор Роберт в некоторых своих указах называл насаждаемый им стиль правления эзотерическим словом «коммунизм», а своих последователей — коммунарами, при этом сами коммунары считали это прозвище --">