симпатичная блондинка двадцати двух лет, зарабатывающая на жизнь оказанием различной магической помощи (амулет изготовить, болезнь заговорить, морок навести, урожай спасти, упыря упокоить и т. п.).

А ночью появлялась не менее добропорядочная, но весьма загадочная Лиса – рыжеволосая бестия в черном, неуловимая везучая воровка со своими оригинальными, но от этого не менее правильными представлениями о чести и справедливости. Так как ее представления практически полностью совпадали с представлениями горожан, Лису (то есть меня) любили и охотно пользовались ее (моими) услугами, за что неплохо платили. Разумеется, строго по возможностям каждого отдельно нанимающего меня заказчика. Я, кстати, никогда не назначала цен, полностью перекладывая решение данного вопроса на плечи нанимателя. Но, видимо, судьба меня любила, поэтому заказчиками в основном оказывались состоятельные люди, платившие мне звонкой монетой.

Вот и сейчас кошель, звякнув по столу, разбудил пушистый черный меховой клубок, спавший на моей кровати. Клубок открыл желтые глаза, развернулся, потянулся, зевнул и сел, обернув мягкие лапы хвостом.

– Привет, вернулась? Как все прошло? – поприветствовал меня кот. – Вижу, все в порядке? – догадался зверь, увидев кошель.

– Да, Тимошка! – Я наклонилась и поцеловала сонную теплую мордашку. – Деньги утром пересчитаем. Ночью – плохая примета. А сейчас мыться, переодеваться и спать.

– Я чистый! – муркнул кот и снова свернулся клубком на одеяле.

– Верю! – улыбнулась я и ушла мыться.

– Тебя ждут завтра в «Веселом трактирщике», – донеслось мне вслед.

Очередная работа, подумала я, сбрасывая одежду.

(обратно)

Глава 2

Не объясняйте, что любовь слепа и зла.

Я не хочу, я не могу любить козла!

Просыпаясь, я не любила моментально вскакивать с кровати, если только этого не требовали срочные дела в виде стучащих в дом посетителей. Наоборот, я любила понежиться в теплой и мягкой постели, гладя пушистый Тимошкин бок. Это говорящее чудо природы я выкрала два года назад прямо из рук одного чокнутого на всю голову священнослужителя.

В то время, выполняя очередную работу, Лиса (то есть я) шла по улице соседнего города. Впереди меня шел божий служитель, а на тротуаре черный кот доедал рыбью голову. Бедному коту не повезло с окрасом – увидев животное, священник схватил несчастного за шкирку и поднял на вытянутой руке. Глаза служителя выкатились до предела, и он, брызгая слюной, завопил во всю мощь легких, коими природа его явно не обделила:

– Бесовское отродье! Развелись тут! Посреди белого дня шастают, порядочным людям мешают!

Чем мешал людям спокойно сидящий на тротуаре кот, я, как ни пыталась, так и не смогла понять. По-моему, визжащий священнослужитель в этот момент был куда опаснее для окружающих. Видимо, так же считал и кот, потому как, выронив рыбью голову, покрутил лапой у виска и спросил, прищурив глаза:

– Ты че орешь как блаженный? Поставь меня обратно и есть не мешай!

Только его речь возымела прямо противоположный эффект. Толпа, собравшаяся на визг священника, после слов кота отпрянула, а сам служитель, дико вращая глазами, завопил еще громче:

– Демон! Говорящий демон в обличье зверя! Сжечь, утопить, истребить!!!

– Ща рясу облюю! – мрачно пообещал кот, болтаясь в клешне священника.

Потеряв всякую осторожность и моментально послав к черту свои дела, я вышла вперед, напустила притягательные чары на свою личину и сладко улыбнулась разошедшемуся попику:

– Святой отец, не могли бы вы благословить меня? Мне очень нужно! И прямо сейчас!

Тот взглянул в мои зеленые глаза, мгновенно попал под чары, и я тут же, пользуясь его переключенным вниманием, выхватила несчастного котика из его руки и исчезла в портале прямо перед его носом. Так у меня появился уникальный говорящий кот, верный друг и приятный собеседник, к тому же – просто очаровательный представитель семейства кошачьих!

Вот и сейчас я закопалась в одеяло, подтянув Тимошу на подушку и зарывшись носом в его роскошный мех.

Мысли ленивой поступью бродили в моей голове, такие же сонные, как и я сама. В открытое окно долетало пение птиц и светило теплое летнее солнце. Внезапно это утреннее блаженство (благодаря ночным прогулкам я вставала не раньше восьми-девяти часов) нарушил мужской голос, фальшиво вопивший серенаду:

Я-а-а люблю тебя-а-а,

Ты-ы мечта моя-а-а…

Ладно, если бы он ее пел, а то --">