Александр Башибузук - Граф божьей милостью

вперед.

— Да, ваше величество?

— Вы будете распорядителем.

— Как прикажете, ваше величество… — Эрасуна со всей дури шарахнул кулаком себя по груди.

Сержант свое дело знал назубок. Отчеканив необходимые формулировки и задав обязательные вопросы, он отдал команду готовиться к схватке.

Когда Логан стягивал с меня колет, к нам подошел Феб.

— Что случилось?

Я пожал плечами.

— Дурачок приревновал меня к твоей мамаше. Причем абсолютно без причины. Ворвался, когда мы разговаривали, нагрубил и все такое.

— А вы разговаривали? — В голосе Феба проскочила льдинка. — Когда?

— Сегодня утром. Если вкратце, я трахнул ее статс-даму, но, как дальше выяснилось, меня к ней просто заманили, чтобы без огласки поговорить. Все в стиле твоей маман.

— И о чем разговаривали?

— Увы, не могу сказать, — твердо ответил я, — так как обещал не раскрывать сути беседы. Хотя… кое-какие слова Мадлен передам. Она сказала, цитирую: «При случае намекните сыну, что я принимаю его таким, какой он есть. И пусть он не ждет от меня предательства…»

— Ой ли? — Франциск недоверчиво прищурился.

— Мое дело передать, а ты решай сам. Но мне показалось, что она говорила искренне. Хотя… с твоей мамашей ни в чем нельзя быть уверенным.

— Ладно, позже разберемся. — Феб с сомнением покачал головой. — Только не убивай щенка. Так, попорть ему шкурку — и все.

— С чего бы это вдруг ты стал таким добреньким?

Франциск хмыкнул.

— От этого я уже знаю, чего ждать, а нового фаворита, который очень скоро появится, уж будь уверен, придется заново просчитывать. И не факт, что он будет лучше, чем этот.

— Ну ты и жук, Франциск Гастоныч.

— Не я такой, жизнь такая… — лицемерно вздохнул Феб.

— Хорошо… — Я вытащил эспаду из ножен и, разминаясь, сделал несколько веерных махов. — По просьбам заинтересованных сторон смертоубийство отменяется. Да-да, между прочим, оная дама Мадлен тоже просила парню яйца не отрезать. Так что ваши желания совпали.

— Готовы? — выкрикнул Эрасуна. — Сходитесь, господа.

Описывать поединок нет нужды, ничего особо интересного на нем не произошло. Тараскон имел некоторое представление о владении мечом, честно говоря, весьма посредственное, но отличился в первую очередь своей стойкостью. Мальчишку пришлось трижды пырнуть, прежде чем он лег. Далее оный фаворит совершенно искренне раскаялся, получил прощение и был препровожден амхарцами к лекарю.

Мадлен наблюдала за нами из окна. А после того как все закончилось, одна из ее фрейлин украдкой передала мне золотой перстень со здоровенным изумрудом и с надушенным платочком. Взял, конечно, почему не взять.

И тут я вспомнил, что забыл узнать у Мадлен о своей Франсуа-Франсуазе, остолоп забывчивый. Но соваться обратно к матушке Феба не стал, дабы не породить лишние сплетни.

Далее, после очередного разговора с Франциском мне представили обещанного легиста. И как только я его увидел, сразу понял, почему Феб улыбался, когда о нем говорил.

Правоведа я представлял собой сухеньким очкариком с въедливой физиономией и в черной мантии, непременно испачканной мелом, но магистр права Деннис де Брасье оказался шкафообразным верзилой с обширной жизнерадостной мордой. Могучая бычья шея, широченные плечи, бочкообразная грудь, черт, да у него только бицепс был толщиной с мое бедро. На что боженька не обидел статью братца Тука, но этот был куда как здоровее. Причем, как я подметил, его могучесть, помимо природного происхождения, являлась еще результатом упорных спортивных упражнений. У меня глаз наметанный.

При этом легист щегольски одевался и, неслыханное дело, носил меч, так как был дворянином. Эдакий Портос от юридической науки. И даже в некотором роде однофамилец, так как данный книжный персонаж стараниями его творца Дюма, после того как отошел от дел, стал как раз де Брасье.

— Позвольте представить моего коллегу, ваше сиятельство, — главный легист Франциска мэтр Капулетти с гордостью презентовал гиганта. — Мэтр Деннис де Брасье, магистр римского и канонического права. Выпускник Болонского университета. Исключительный специалист своего дела.

«Исключительный специалист» немедля растопырился в изысканном придворном поклоне. Правда, с грацией медведя, что и неудивительно при таких-то габаритах.

— Ваше сиятельство…

— Вы нобиль? — поинтересовался я.

— Да, ваше сиятельство… — с гордостью --">