(Athos) - Возвращение (СИ)

протянул оружие. Я последовал примеру Андрея, принял меч, опоясался им.

   - Спасибо, Боброк, - сказал Андрей.

   Он вытащил меч, со знанием дела осмотрел, крутанул, сделал пробный выпад. Во мне зазвенели нотки зависти, от того, как он уверено, взобрался на коня. Андрей заметил мой взгляд, дружески подмигнул. Я тоже влез в седло, подражая Андрею, только мой конь ржанул, и с удивлением покосился карим глазом.

   С высоты всадника хорошо вижу двор обители. За невысоким забором мир, который многому научил.

   - Не хочешь уезжать? - спросил Андрей.

   - Тут почувствовал себя живым, - ответил я.

   ***

   Мы длинной колонной тянулись через лес. Впереди скакал всадник со стягом, на котором изображен лик Христа.

   Я очень редко выбирался в пригородные районы, мне не привычно смотреть, как в песне, на виды лесов полей и рек. И хотя здесь давно, все равно взгляд машинально ищет верхушки высоток или мелькающие по шоссе автомобили.

   Поднял глаза вверх, на синее небо, устремившиеся к нему деревья, мысли стали размеренными.

   Рядом едут сурового вида мужчины, сверкают доспехами. Лица сосредоточенные, в глазах нет суетности горожанина.

   Андрей едет поодаль, шумно беседует с группой воинов. Слов не слышу, но похоже, разговор об оружии. Андрей держит в руках меч, что-то на нем показывает, объясняет. Он тоже изгой, но свой в этом времени, понимает его законы.

   Меня не тревожат разговорами, видимо не хотят отрывать от благочестивых дум. Было странно не чувствовать страха, вроде еду туда где смерть, но наполняет странное ощущение свободы. Взглянул еще раз на стяг, перекрестился. Меня благословил сам преподобный Сергий Радонежский, и знаю, за что проливать кровь.

   ***

   Был вечер второго дня пути, когда ко мне подскакал Андрей.

   - Это последний привал, - сказал он. - Бой завтра.

   От этих слов кожу обдало морозом, во рту появилась горечь. Андрей внимательным взором пробежал по мне, словно впервые увидел. Наверное, хотел понять, на что завтра сгожусь. Затем улыбнулся, приобнял, хлопнул по спине широкой ладонью:

   - С Богом, - сказал он.

   - С Богом, - ответил я сухим голосом.

   Я проводил его прямую спину, сел к воинскому костру, на мысли, как и на небо, наползали черные тучи.

   - Отче! - сказали за моей спиной, я оглянулся.

   Стоит молодой воин. Глаза совсем юношеские, золотые кудри выбиваются из под шлема.

   - Отче, - снова обратился ко мне. - Прошу укрепи дух мой! Страх лезет в душу. Старшие уже спят, а мне сон не идет, только степняки мерещатся. Стыдно!

   Я хотел его отправить к Андрею, сам чувствую то же самое, но сдержался. Вспомнил наставления отца Сергия, сказал:

   - Не бойся страха ночного, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, встречи с бесом полуденным и полночным. Против страха вооружись молитвой. Будь тверд и мужественен, не страшись и не ужасайся, ибо с тобою Господь Бог твой, куда не пойдешь.

   Молодой воин вернулся к костру, губы шевелятся, что-то шепчет, может молится. Я сам почувствовал как от произнесенных слов псалма, и в моей душе стало спокойней.

   Дружинники засыпали прямо у костров, не снимая бронь. Я смотрел в огонь, длинной веткой поворошил угли, лицо обдало жаром. Горячие языки пламени будто проникли внутрь, выжигали сырость и там. Наконец веки отяжелели, стали смыкаться.

   Перед тем как глаза закрылись, увидел двух всадников, что отъезжали от костров в ночь. Уже в полудреме узнал князя и воеводу. Но веки налились свинцом, щека коснулась земли.

   - Тебе вверяю душу мою, - прошептал и повалился в сон.

   ***

   Туман рассеялся только к полудню. Наше войско выстроилось посреди широкого поля. Из

--">